«Вот он, час испытаний, – подумал Тарас, перед боем надев поглубже шлем с красным гребнем и подтянув его ремешок на подбородке, чтобы не потерять в драке, – мертвый гонец не выходил у него из головы. – Для этого меня и учили. Однако эти аргивцы о нас хорошего мнения. Даже приятно смотреть на такое трусливое войско».

Последняя мысль относилась к тому, что фаланга аргивцев насчитывала в глубину едва ли не втрое больше воинов, чем фаланга спартанцев, – двигаясь вниз, первые три моры лакедемонян почти слились в один общий строй. По всему было видно, что военачальник аргивцев не в первый раз сталкивается со спартанским войском и знает, на что оно способно. Однако отступать он все же не собирался. Сила была на его стороне.

Некоторое время спартанцы шли молча, и вдруг, когда до первой линии солдат Аргоса осталось не больше пары сотен метров, заиграли кифары, и все спартанцы грянули военный гимн, воспевавший героев Лакедемона. Запел и Тарас, шагавший в первой шеренге, подхватив нехитрые, но доходившие до самого сердца слова.

Когда между передними рядами осталось метров пятьдесят, кифары смолкли, а спартанцы перешли на легкий бег. И тотчас в них полетели копья – десятки, сотни копий. Отражая брошенные в них смертоносные снаряды щитами, спартанцы продолжали свой молчаливый бег, не обращая внимания на убитых, и наконец, словно нож в масло, вонзились в центр более широкого строя аргивцев, рассекая его надвое. И первым был царь Леонид, молниеносно проткнувший своим копьем мощного воина, осмелившегося встать у него на пути.

– Держаться ближе! – крикнул своим солдатам пентекостер, когда до противника осталось не больше двадцати метров. – Бить насмерть! Вперед, спартанцы!

С той минуты, как они вонзились в строй аргивцев, Тарас больше не видел ничего, кроме разъяренных воинов врага, вставших на пути непроходимой и, казалось, бесконечной стеной. И каждым своим ударом, поражая противника то в грудь, то в бедро, то в шею, Тарас «разваливал», «рассыпал», «разбивал» эту стену. Теперь вокруг кричали и ругались только воины Аргоса. Спартанцы же, спев свой гимн перед атакой, молча и методично работали копьями, отправляя на встречу с богами десятки воинов, одного за другим.

Аргивцы были вооружены не хуже – те же мечи и копья, те же щиты, только с изображением Медузы с волосами из змей. Но по всему было понятно, что это вчерашние пахари и виноградари, которых одели в доспехи и отправили воевать, наспех обучив. Никто из них с детства не был приучен терпеть лишения и владеть копьем, как частью своего тела. И потому они бились яростно, но больше надеялись на численный перевес, надеясь задавить им спартанцев. Однако те с первых минут захватили инициативу и не стремились отдать ее противнику.

После шестого пробитого доспеха у Тараса сломалось копье. Тогда он, отразив несколько ударов широкоплечего бородатого аргивца щитом, изловчился и тем же щитом ударил его по шее, угодив прямо в кадык. Боец схватился за горло, задыхаясь от боли. А Тарас вырвал у него копье и молниеносно пронзил им доспехи своего поединщика.