Однако не все аргивские лучники оказались столь неповоротливы. Несколько человек успели натянуть тетиву и свалить наповал троих спартанцев. А еще двоих ранить в руку и ногу. Стиснув зубы, оба раненых обломали стрелы и с засевшими в телах наконечниками продолжили бой.
Прорвавшись сквозь второй эшелон, Тарас обнаружил на краю скалы лишь дюжину лучников, которые смотрели больше в сторону неизвестного источника шума, чем на почти утонувший в темноте мост. Завидев спартанцев, которые бежали к ним по скале, они открыли стрельбу почти в упор и сразили еще одного из бойцов. Но расстояние было слишком мало, да и темнота уже сгустилась настолько, что было трудно разглядеть, где свой, а где чужой. Спартанцы, прыгая и уклоняясь от пущенных стрел, настигли оборонявшихся лучников и быстро закололи всех, кто находился на краю скалы. Один из аргивцев даже спрыгнул в реку сам, бросив оружие. А другого Тарас отправил вслед за ним ударом кулака в челюсть.
– Ну здесь, похоже, все, – облегченно вздохнул командир эномотии и посмотрел вниз, где тоже шла жаркая драка.
Вскоре и там стихли крики, а на берегу появился Эгор, размахивая факелом. Мост остался цел, и переправа была свободна. Тотчас с другого берега по мосту устремились вооруженные до зубов бойцы, чьи плащи развевались в свете факелов, как тени посланников Аида.
Глава седьмая
Все защитники переправы были вскоре уничтожены. Сбежать под покровом ночи удалось немногим. Перебравшись на другой берег, Леонт приказал разбить лагерь и становиться на ночлег.
– Сегодня нас никто больше не побеспокоит, – заявил полемарх, – а если завтра попытаются напасть, мы никого не пропустим по этому мосту на юг. Выставляйте дозоры и разбивайте лагерь. Можно отдыхать.
Выстроившиеся перед ним лохаги, получив приказание, разошлись. А едва подошел обоз, как у подножия скалы, где недавно кипело сражение, вырос палаточный лагерь. Рядом в ложбинках загорелись костры, на которых походные повара готовили мясную похлебку. Выполнив свои обязанности по организации ночлега солдат, Тарас вместе с пентекостером явился к Леонту, который пожелал видеть бравого командира эномотии, захватившего мост.
– Я доволен тобой, Креонт, и особенно тобой, Гисандр, – похвалил его полемарх, стоявший у костра, завернувшись в красный плащ, – ты отлично справился со своей задачей, хотя еще слишком молод. Это твой первый бой?
– Второй, – похвастался Тарас, положив ладони на рукоять меча, – первый был сегодня утром. Там я убил двоих.
– Ты убьешь еще многих, – довольно наклонил голову многоопытный Леонт, и на отполированной боковине его шлема заиграли отблески костра, – если будешь драться так же умно, как сегодня.
– Я буду стараться, – поклонился Тарас, – на благо родины.
– Ты воспитал неплохих солдат, – на этот раз похвалил полемарх Креонта, – пожалуй, завтра я снова пошлю их вперед.
– У меня есть еще эномотия Деметрия, – вставил слово пентекостер, давая понять Тарасу, что не стоит слишком гордиться первой победой, – там тоже служит неплохая молодежь.
– Хорошо, пошлем их, – согласился Леонт и, вновь обернувшись к спецназовцу, указал на разорванный наплечник. – Скажи своему илоту, чтобы к утру починил панцирь. Не пристало спартанцу ходить в испорченных доспехах.