Баркас правого борта, который попытались спустить на воду, перевернулся, и большинство находившихся в нем людей утонуло. «Лондон» погружался все больше и больше.
Капитан приказал механику Гринхиллу принять командование над единственной оставшейся шлюпкой. Через 20 часов шлюпка, в которой, кроме Гринхилла, находились 15 матросов и 3 пассажира, была замечена итальянским барком.
Владельцы «Лондона» не смогли доказать, что их судно вышло в море с достаточным запасом плавучести. Они заявляли, что низкий надводный борт клипера компенсировался двухметровым глухим фальшбортом («Лондон» действительно имел такую странную конструкцию).
Вскоре вину судовладельцев доказало само море. Оно в буквальном смысле выбросило доказательство их вины на берег – это была записка, вложенная в бутылку. Ее нашли на берегу моря у Аурея в Бретани (Франция).
В записке было сказано: «Четверг, 11 января. Корабль слишком тяжело нагружен для своих размеров и слишком валок. Окна выбиты, и вода заливает все. Было такое большое волнение, что унесло люк машинного отделения и погасило топки, почему нельзя включить насосы». Тут текст обрывается. Хотя текст никем не был подписан, его признали подлинным.
Английские морские историки утверждают, что именно эта катастрофа переполнила чашу терпения здравых умов британской нации: уж если «Лондон» оказался «плавучим гробом», то нужно что-то предпринимать. Англичане считают, что это «что-то» первым предпринял Самуэль Плимсоль. Он стал широко известен в Великобритании после того, как сумел «протащить» билль об ограничении осадки судов через парламент. Плимсоля называют в Англии «изобретателем грузовой марки» (в виде диска с чертой и гребенки), человеком, «оставившим о себе память на борту каждого судна». В этой связи имя его фигурирует в «Энциклопедии Британика». Мы не ставим под сомнение полезную деятельность Плимсоля и не собираемся лишать его заслуг в том, что он действительно добился в парламенте принятия столь важного для моряков закона. Но ради справедливости заметим, что диск с горизонтальной чертой за шесть столетий до него ввели древние мореходы Сардинии и что не он первым в Англии поднял вопрос о грузовой марке.
Английские историки не совсем справедливо обошлись с другим соотечественником, который в действительности первым начал атаку парламента фактами о недопустимом положении дел в торговом судоходстве. Поэтому нужно вспомнить о человеке, без труда которого Самуэль Плимсоль не попал бы в энциклопедию и не прославился бы как реформатор.
В 1867 г. в английской газете «Шиппинг Газетт энд Ньюкасл Дейли Кроннкл» стали появляться обзорные статьи, обратившие на себя внимание читателя обстоятельностью и отличным знанием многих проблем, связанных с судоходством страны. В основном в них говорилось о преступных злоупотреблениях со стороны судовладельцев, о темных махинациях в деле перевозки грузов морем, о таинственных исчезновениях в океане новых судов. Эти статьи неизменно подписывались инициалами «J. Н.».
Автором их оказался богатый судовладелец и одновременно директор страхового общества в Ньюкасле-апон-Тайн Джеймс Холл. В ноябре 1867 г. в одной из своих статей он писал: «В результате значительного увеличения числа случаев гибели судов в море сумма страховых возмещений, выплачиваемых судовладельцам, удвоилась по сравнению с тем, что было 20 – 30 лет назад, и если раньше страховщики наживали себе состояния, то теперь это дело стало убыточным...». Джеймс Холл объяснял это тем, что английские суда не имели достаточно хороших, необходимых мореходных качеств, что ими командовали безграмотные офицеры и что суда были перегружены сверх всякой нормы. По инициативе Холла торговая палата Ньюкасла направила Управлению торговли Великобритании меморандум, в котором предлагалось всех капитанов, командующих судами каботажного плавания, подвергать государственным экзаменам, таким, какие сдавали капитаны дальнего плавания.