Я резко встаю из-за стола и ухожу на кухню.
Через минуту там появляется Полина. Она нервно теребит ворот жакета и сконфуженно улыбается.
- Я вовсе не хотела вас обидеть, - шепчет она. - Я ведь вам стольким обязана. Мне бы совсем не хотелось, чтобы мы поссорились из-за какой-то ерунды.
- Это не ерунда, - дрожащим голосом отвечаю я.
- Ерунда! Не хватало еще, чтобы мы поссорились из-за каких-то дурацких абстракций!
- Ничего себе абстракции! Я ведь все-таки тоже - мужчина.
- Ну какой же вы мужчина? Вы же добрый.
Я роняю в раковину ложку, которую раздраженно вертел в руках, и начинаю смеяться. Полина вторит мне сперва робко, а потом все громче и громче.
Но чаще всего она бывала такой чуткой. Я улыбался - и лицо ее вспыхивало улыбкой. Я хмурился, и лицо ее покорно копировало мою мимику, и за это я прощал ей все. Ведь она была такая слабая и беззащитная!
- Пал Сергеич, ты где такое чучело откопал? В спецзаказе, что ль, выдали?
- В спецзаказе.
-Ну ладно, ладно, не злись! - Соседка Татьяна с двумя раздувшимися авоськами в руках стояла, преграждая мне путь. - Родственница, что ль?
- Родственница, родственница. - Я попытался прошмыгнуть мимо, но все пространство от стенки до перил было плотно заполнено Татьяной и ее авоськами.
-А ежели родственница, так что ж на тебя не похожа? Ты мужчина интересный, а эта - прям глиста в обмороке.
- Татьяна Петровна, вы бы все-таки выбирали выражения!
- Так, значит, не родственница.
- Да вам какая разница?
- Как - какая? А что ж это, тут всякие подозрительные личности поселяться будут, а мне какая разница? Я ведь домовый комитет.
- Извините, Татьяна Петровна, боюсь на перерыв попасть.
- О, магазин - это дело святое! Особливо ежели пивка для рывка. Ладно, иди, а то еще и впрямь опоздаешь.
Вечером я застал Полину в слезах.
- Что? Что случилось?
- Эта женщина, - выхлипнула она.
- Какая еще женщина?
-Толстая. Она, наверно, беременная.
- Кто беременная? Теперь ты будешь шарахаться на улице от каждой беременной! Мало мне кузнечиков. Она что, тоже прыгнула на тебя?
В ответ Полина зарыдала еще громче.
- Ну что ты? Что с тобой?
- Она сказала, что без прописки нельзя. И что она домовый комитет.
Я начал догадываться, в чем дело.
- С тобой что, Татьяна разговаривала? А зачем ты всякую дуру слушаешь?
- А вы меня теперь не выгоните?
- Ну уж если прежде не выгнал... - шучу я и осекаюсь: девочка смотрит на меня с таким ужасом, что я неожиданно для самого себя порывисто наклоняюсь к ней и целую ее горестный зареванный рот.
Она слабо всхлипывает и утыкается головой мне в живот.
Ночью мне приснилось, будто я стою на эскалаторе в метро. А на его полированной фанере
матово светятся белые шары, похожие на гигантские коконы, и я еду вниз и трогаю коконы рукой. От моих прикосновений они размягчаются и начинают нежно посапывать.
- Желаете приобрести? - Розовощекий мужчина с нежной пролысиной в черных волосах неожиданно материализуется рядом со мной.
- А разве их можно купить? - удивляюсь я.
-Да не то что можно. Прямо-таки нужно, голубчик. Вы их этим очень поддержите. Какой желаете - помельче, покрупнее?