Что же теперь?

Джесси не знала. Разочарование пульсировало, билось в ее голове, заполняя почти все пространство, не оставляя места для более разумных мыслей. Единственное, в чем она была абсолютно уверена, так это в том, что собака ничем не могла ей помочь; она просто постоит на заднем крылечке, а потом убежит прочь, поняв, что привлекшее ее сюда находится вне пределов ее досягаемости.

Джесси издала глухой стон и закрыла глаза. Слезы медленно выступили из-под закрытых век и покатились по щекам. В лучах вечернего солнца они были похожи на золотые капельки.

Что же теперь?

Снаружи бушевал ветер, шумели сосны, хлопала входная дверь.

«Что же теперь, Женушка? Что же теперь, Руфь? Что же теперь, вы, все непрошеные и незнакомые голоса? У кого-нибудь из вас — у кого-нибудь из нас — есть какая-нибудь идея? Я хочу пить, мне нужно в туалет, мой муж мертв, а единственный мой компаньон — бродячая собака, чье представление о рае не простирается дальше остатков сэндвича с салями и сыром. Итак… что же теперь?»

Никто не ответил. Все внутренние голоса замерли в молчании. Это было плохо — какая-никакая компания! Но паника тоже исчезла, оставив во рту металлический привкус, а это было уже хорошо.

«Я немного посплю, — подумала Джесси, удивленная тем, что она действительно может сделать это, если захочет. — Я немного посплю, а когда проснусь, возможно, я что-нибудь придумаю. А если и нет, то хоть на какое-то время избавлюсь от страха».

Тоненькие морщинки в уголках глаз и две более глубокие складочки между бровями начали смягчаться. Джесси почувствовала, как сон уносит ее. Она с облегчением и благодарностью пряталась в это убежище. Новый порыв ветра показался ей теперь каким-то далеким, а звук хлопающей двери доносился совсем издалека: «Хлоп-хлоп, хлоп-хлоп, хлоп-хлоп».

Дыхание, ставшее более глубоким и замедленным, когда она начала засыпать, неожиданно остановилось. Глаза открылись. Единственным чувством, в котором она была уверена в этом убаюкивающем состоянии, была странная обида: она почти заснула, а потом эта проклятая дверь…

«Так как же насчет двери? Что ты имеешь против нее?»

Эта проклятая дверь сбилась со своего привычного ритма, вот что. Эта мысль как будто оживила Джесси. Она услышала отдаленное цоканье собачьих когтей по коридору. Собака вошла внутрь через открытую дверь. Она была в доме.

— Пошла вон! — выкрикнула Джесси, не осознавая, что ее перенапряженный голос стал хриплым и тихим. — Пошла вон, дрянь! Ты слышишь меня? ПОШЛА К ЧЕРТУ ИЗ МОЕГО ДОМА!

Она замолчала, тяжело дыша и широко раскрыв глаза. Мышцы лица вздрагивали, как будто она была подключена к току высокого напряжения: Джесси была почти уверена, что волосы у нее на макушке вздыбились, как иголки дикобраза. Желание заснуть сразу же прошло.

Она слышала только несмелое царапанье собачьих когтей по полу… потом наступила тишина. «Я должна спугнуть собаку. Возможно, она уже убежала. Мне кажется, что бродячие собаки должны бояться людей и их жилищ».

«Я так не думаю, малышка, — произнес голос Руфи. В нем звучало не свойственное ей сомнение. —