— Тааак. Интересненько. Кажется, я кое-чего не знаю. Точнее, я много чего не знаю. Можно сказать, совсем ничего. И…какой срок, можно полюбопытствовать?
— Почти пять недель.
— Хммм. А отец?
— Неважно. Он уехал, и я больше никогда его не увижу. Наверное.
Юлька вдруг вскакивает с места и в один шаг подходит к моему стулу. Упирает руки в боки и нависает надо мной. Про то, что пять минут назад хотела напиться, даже не вспоминает.
— Женя, сейчас же выкладывай все! И только попробуй юлить!
Запинаясь, рассказываю. Про то, как Бергман мне понравился еще на лекциях, и как потом он обратил на меня внимание в ее образе.
— Юль, но я не ожидала. Мы…предохранялись.
Юлька, злая, как фурия вначале, услышав имя Бергмана, неузнаваемо меняется.
— Бергман, говоришь, — тянет она и ее глаза загораются.
Я уже жалею, что все ей рассказала. Особенно, кто отец ребенка.
— Теперь понятно, с чего такой человек решил заключить контракт с нашей захудалой фирмой. А я-то все гадала. Наверняка решил таким образом от тебя откупиться. Ну, типа заплатить за ночь. Понравилось, значит.
Юлины слова отдают пошлостью и мне совсем не нравятся.
— Юль, ты не могла бы помолчать, — произношу пока что вежливо.
Она вдруг спохватывается.
— Жень, извини, не то говорю. Просто это все меняет. Одно дело, когда ты залетела от левого ботаника с вашего курса, и другое дело от…мне даже произносить вслух страшно…от самого Бергмана! Он же миллиардер! Не говоря уже, что роскошный мужчина.
— Да какая разница?
Юлька раздражает сейчас не меньше Дашки, которая до сих пор ноет об упущенных возможностях.
— Как это какая? Очень даже большая. Ты не представляешь, даже.
— Не думаю, что ему интересно будет узнать о ребенке. Я лишь небольшой эпизод в череде многих.
— А вдруг нет?
— Если бы нет, он бы давно позвонил.
— Ну, может забыл. У него же куча дел. Но даже если и эпизод, когда он узнает о ребенке, то просто обязан будет уделить тебе внимание. Как минимум выделит денег на воспитание.
— Или пошлет на аборт.
— С чего ты так решила?
— Читала в книгах. Многие богатые мужчины так делают.
— Хм. и при этом снова даст денег. Только ты ведь их не возьмешь и не пойдёшь на аборт, я права?
— Не возьму и не пойду.
— Я права, — Юлька кивает, — тогда и правда нет смысла. Но, ничего, вырастим и сами. Не боись, я тебе помогу.
— Юль, спасибо.
— Да не за что, мы же сестры. Сколько раз ты сама меня выручала. Сейчас еще рано говорить, но скорее всего тебе придется брать академ.
— Да, я уже об этом подумала.
— А может и нет, всегда можно нанять кого-то в помощницы. Няню. Мне как раз зарплату повысили.
— Юль, спасибо тебе, — говорю снова.
Мы пересаживаемся на диван и обнимаемся.
— Эх, Женя, и как ты только решилась. Хотя…я могу тебя понять, кто бы отказал. Но хоть стоило того?
Я киваю.
— Я кстати помню, как тебя принесли из роддома, — говорит вдруг Юлька, — ты такая крошечная была, а я все рядом вертелась. И потом маме помогала. Приносила подгузники, на улице катила коляску. Чувствовала себя такой взрослой.
Время уже за полночь, а мы все болтаем и болтаем, вспоминаем детство и родителей, которых нет с нами уже несколько лет, также, как и бабушки. Радуюсь, что расстройство из-за Павла отошло на второй план.