Вот что рассказала Роза. Апостолы и я поблагодарили ее и очень посмеялись над обоими посланцами, а Павел спросил:
- А что сталось с веселым гулякой Валтасаром Бездоннером? Так и остался управителем погреба?
Роза оглянулась и, усмехнувшись, показала на угол залы.
- Вот он, веселый бражник, в том углу сидит, как и двести лет тому назад.
Мне стало страшно, когда я поглядел туда: в углу сидел бледный, изнуренный человек, он плакал и рыдал, неустанно запивая свое горе рейнским вином, и это был не кто иной, как тот управитель погреба Валтасар, который явился сюда с кладбища, откуда его вызвонил Матфей.
- Так как же, старик, значит, раньше чем стать купорщиком, ты служил в стремянных у полковника Кунстштюкера и даже был то ли писарем, то ли секретарем посольства? - обратился к нему Иаков. - Какие же условия поставил тебе господин с краном в черепной коробке?
- Ох, сударь, - простонал Валтасар, тяжело вздыхая из самой глубины души, и стоны его звучали так жутко, словно ему вторила на фаготе смерть, смерть, которая пребудет во веки веков. - Ох, сударь, не требуйте, чтобы я рассказал.
- Говори, не таись! - закричали апостолы. - Чего хотел от тебя этот спиртоотсос, этот винный духоотвод? Чего он хотел от тебя?
- Моей души.
- Несчастный, - очень серьезно сказал Петр. - И что же он предлагал за твою несчастную душу?
- Вино, - пробормотал Валтасар еле внятно, и мне показалось, что в голосе его звучит безнадежность.
- Говори яснее, старик, как он обделал сделку с твоей душой?
Валтасар долго молчал, наконец он заговорил:
- Зачем расспрашивать, милостивые господа? Это страшно, а вам не понять, что значит потерять душу.
- Верно, - согласился Павел, - мы веселые духи, дремлем в вине и радуемся вечному, ничем не омраченному счастью и благоденствию, вот потому-то на нас и не может напасть страх. Кто обладает властью над нами, кто может опечалить, напугать нас? Ну, так рассказывай!
- Но за столом сидит человек, он этого не вынесет, - сказал мертвец, - при нем я не решусь говорить.
- Смелей, смелей, - сказал я, дрожа от страха. - Я могу вынести определенную порцию ужасов, и, в конце концов, что тут такого? Просто вы оказались у черта в лапах.
- Сударь, прочитали бы вы лучше молитву, - пробормотал старик, - но раз вы этого хотите, так слушайте: с человеком, который в ту ночь сидел со мной тут, в этом самом подвале, приключилось злое дело. Он продал душу дьяволу, а выкупить ее мог только при одном условии: заменить другой душой. Он уже не раз имел на примете всяких людей, но им всегда удавалось от него улизнуть. Меня он держал крепче. Я вырос, как дикарь, неучем, а ведя военную жизнь, много размышлять не приходится. Когда едешь по полю битвы и луна освещает землю, а на ней лежат скошенные смертью друзья и враги, смотришь и думаешь: "Они умерли и уже не живут"; о душе я не очень-то помышлял, а о небе и преисподней и того меньше. Раз жизнь так коротка, то надо ею как следует насладиться, а вино и игра были моей страстью. Это приметил слуга преисподней и в ту ночь сказал мне: "Пожить лет двадцать - тридцать тут, в спиртном царстве, в винном раю и попить сколько душа хочет, вот это жизнь, так ведь, Валтасар?" - "Да, сударь, ответил я, - но чем я могу заслужить такую жизнь?" - "Что, по-твоему, приятнее, - продолжал он, - жизнь в свое удовольствие здесь, на земле, или то, что будет потом, когда и знать-то уже не знаешь, живешь ты еще и пьешь ли вино?" Я поклялся страшной клятвой и сказал: "Мои бренные останки отправятся туда же, где лежат останки моих собутыльников. Мертвый ничего не чувствует и ни о чем не думает. Я знаю это по тем своим товарищам, которым пуля пробила череп, посему я предпочитаю жить и радоваться жизни". Он же сказал мне; "Ежели ты отречешься от того, что будет потом, то нет ничего легче сделать тебя управителем этого погреба, напиши только свое имя вот тут, в книжке, и поклянись крепкой клятвой". - "Что будет со мной потом, меня мало заботит, - сказал я. - Я согласен стать управителем здешнего погребка навсегда и навечно, на все время, пока я живу, а там, когда меня закопают, пусть дьявол или любой, кто захочет, возьмет все то, что от меня останется".