– Как всегда, великий наместник предусмотрел каждую мелочь, – усмехнулась Ребекка и вздохнула. – Я тоже знала, что Джо собрался в академию, только надеялась, что он не решится уйти из дома вот так, втихую, – жена покачала головой. – И все равно, он еще такой маленький. Помнишь, каким крошечным он родился? Я до сих пор не могу забыть малюсенькие пальчики с розовыми ноготками, белое личико, румяные щечки. Тогда мне казалось, что это самый красивый ребенок на свете.

Ребекка замолчала. В ее ясных голубых глазах светилась нежность.

– Ну, ты и сейчас продолжаешь так считать, хотя Джи-Джи из прелестного малыша давно уже превратился в высоченного парня, разговаривающего исключительно басом и таскающего мои сигареты.

– Для меня он всегда будет нашим маленьким сыном, – вздохнула Бекки.

Он мягко усмехнулся, притянул жену ближе и обнял, уткнувшись в ее распущенные волосы.

– Не переживай. У нас ведь есть еще Лори и Дженни, они пока достаточно малы, чтобы с радостью терпеть наши сюсюканья.

– Одно утешение! – смешливо фыркнула Ребекка и легко чмокнула его в губы.

Он задумчиво улыбнулся.

Да, он хорошо понимал то, о чем говорила Ребекка. Вспомнилось рождение Джорджа, захлестывающее душу волнение и дрожь в руках, когда он впервые прикоснулся к собственному сыну. Крев сатари! Тогда, заглянув в серьезные синие глаза, он раз и навсегда понял, что сделает все, чтобы его ребенок вырос настоящим человеком. Не Истинным ледяным, не великим магом, не настоящим аристократом. Человеком. И пожалуй, у него получилось. У них с Бекки получилось.

Он улыбнулся шире и крепче обнял прильнувшую к нему жену.

– Не трусь, Бекки, – твердо сказал он и добавил: – Джордж не пропадет, он ведь твой сын.

Ребекка вздохнула.

– Будем надеяться, что ему передались твои благоразумие и выдержка, – тихо прошептала жена и коснулась его губ поцелуем. – Но уши я ему все равно надеру, – лукаво усмехнувшись, добавила она.

А он сделал то, о чем просил в письме сын: принялся успокаивать супругу, ведь у него это всегда так хорошо получалось.