— Куда мы направляемся?

Выдержав порядочную паузу, он ответил:

— На борту одного корабля есть джентльмен, искренне желающий увидеть вас. Этот же джентльмен послал меня и Эмерсон на берег, чтобы соблюсти Ваши интересы.

— Сдается мне, что слишком большое количество людей знает, кто я, куда я собрался и когда я должен был оказаться здесь.

Он медленно кивнул:

— Похоже, что так.

Вскоре обезьяна издала низкий звук и несколько раз подпрыгнула на месте.

— Что это, Эмерсон? — удивился Дик. Потом понял.

— А-а, — произнес он, и мы стали грести назад. Затем раздались слабые отголоски, и большая темная масса замаячила смутными очертаниями впереди нас. Это был корабль, с которого сошли мои преследователи. Когда мы развернулись и подплыли ближе, мне удалось разобрать название. Это была «Утренняя Звезда». Еще ближе. И вдруг в освещенном пространстве, кормовой части палубы я увидел дорогой и знакомый мне силуэт. Энни. Она стояла, пристально вглядываясь в туман, даже не повернув головы в мою сторону. Что-то в ее подавленности и в этой странной манере держать себя говорило мне о том, что она была в трансе, полудреме, под воздействием лекарства, притупляющего чувства. Медлительность в движениях, некая отстраненность…

Рука опустилась на ее плечо и ее увели от окна. Тут же тяжелые гардины опустились на окна и свет погас. Света не стало. И Энни не стало.

Я что-то пробормотал, отпустил весло и хотел встать.

— Не смейте даже думать об этом! — взревел Петерс. — Стоит вам только ступить на этот корабль, и вы — покойник! Эмерсон, придержи, чтобы он не пытался покинуть лодку!

И послушное создание действительно ухватило меня за воротник. Обезьяна, должно быть, весила не больше меня, но однажды увидев, что она может сделать с человеком, я понял, что рисковать не стоит. Притом, я подумал, что Петерс, должно быть, прав. Мертвый, я буду не очень полезен Энни. Я неохотно сел, потом снова взял весло.

Мы продолжали грести довольно долго. Туман то рассеивал, то снова заволакивал, хотя смотреть было не на что, разве что на воду, да редкие звезды, отраженные в ней. Иногда я спрашивал себя, может быть, мы заблудились, гребя по огромному кругу или в открытое море, или скоро врежемся в берег. Но вот силуэт другого судна показался в поле зрения: такой же загадочный и внушительного вида, как и первый.

— Э-эй! — прокричал Петерс.

— Это ты, Петерс? — раздалось в ответ.

— Я и еще небольшая компания.

— Причаливайте сюда, — отозвались с корабля.

Мы причалили, и вскоре нам была спущена веревочная лестница. Эмерсон вскарабкался немедленно. Прежде чем взобраться на палубу, я прочитал название судна: «Эйдолон».

Этот человек выглядел ужасно представительным: темные волосы, слегка посеребренные на висках, седые, аккуратно подстриженные усы, выразительный лоб, изогнутая линия губ открывала ряд превосходных зубов, когда он сжимал во рту трубку тонкой работы. Его хорошо подогнанная форма сидела безупречно. В ней он был высокий и стройный, и его улыбка внушала доверие.

— Капитан Гай, — представил Петерс.

Тот передвинул трубку в угол рта и улыбнулся.