— Но так получается, — ответил Берсев. — Человечество существует уже много тысяч лет, случались у него расцветы магии и закаты, но богатым при этом такое никогда жить не мешало. Магия убивает медленно, а вот заточенный кусок железа мгновенно. Именно поэтому инквизиция победила, и даже посмертное проклятие ведьм им не помогло, потому что убивает не сразу. А уж в сегодняшнее время, когда в ходу пистолеты и снайперские винтовки, бомбы и ракеты, древнее искусство никого не страшит. Любого мага можно убить, и они об этом знают, так что зря опасаетесь…

— Тогда получается, что твоя магия не так уж и сильна, — усмехнулся Быков. — Может лучше нам медика какого купить, чтобы он уколол девочку неправильным уколом, и та быстро и скоропалительно скончалась?

— А что, может не выйти? — удивленно посмотрел на Антона Петровича Берсев. — Вот с медиком точно опаснее, через него легко смогут на нас выйти, наверняка же врачебная ошибка вылезет на вскрытии, а тогда наш мэр быстро разберется, кто и что колол, и по чьему указанию. Нет, нельзя этого делать, засветимся. А откуда сомнения у вас образовались, Антон Петрович, неужели появились какие-то проблемы?

— Проблемы действительно появились, но пока не знаю, насколько они серьезны, — Антон Петрович пожевал губами, потом нажал кнопку селектора. — Любаша, нам чаю принеси с печеньем и конфетами.

— Как зовут проблему? — Берсев достал блокнот и приготовился записывать. — Может, следует ее устранить, пока она не стала серьезной?

— Информации мало, — Быков подождал, пока фигуристая молодая секретарша с глубоким декольте, в котором терялся взгляд на уровне пояса, расставит на столе чай, конфеты, вазочку с печеньем и выйдет, и только потом продолжил. — Известно немногое, мне передали, что Груздев звонил в какой-то монастырь, и ему пообещали помощь в лечении ее дочери.

— Монастырь? — шаман рассмеялся и начал с удовольствием прихлебывать горячий ароматный чай. — Не смешите меня, Антон Петрович. У церковников и раньше было не очень хорошо с целителями, а теперь у них их совсем нет, даже изгнание бесов проводить некому. Церковь нынче лишь на прошлой репутации да хорошей рекламе держатся, на Западе с нее уже никто не считается, это у нас она силу приобрела, да то потому, что власть этого захотела.

— Не скажи, — Быков тоже взял чашку. — Тут мне шепнули, что как раз в той глуши дела с целительством хороши, причем лечат не в самом монастыре, а есть рядом у них какой-то приблудный знахарь, он по слухам очень хорош, и деревню пользует и самих монахов. И не только лечит, но и снимает сглаз, порчу, и другую вашу магическую приблуду, причем делает это без обмана. Сам живет в лесу в какой-то лачуге, монахи называют его святым, а игумен нарек его странником…

— Странник? — Берсев задумался, потом отрицательно покачал головой. — Нет, такого не знаю, попробую навести справки. В магической среде все друг друга знают, и стоит появиться кому-то на самом деле чего-то умеющему, так он сразу начинает мешать всем. Такой человек незамедлительно получает серьезные проблемы, потому как нет ничего опаснее рассерженного колдуна или того хуже ведьмы, которые получают свои деньги за то, что другим зло несут. А когда нарисовывается такой белый и пушистый, который и людей лечит, и все гадости снимает, тогда черные объединяются и быстро его на тот свет отправляют, чтобы не мешал на жизнь зарабатывать. Зло всегда сильнее добра, потому что многочисленно и более организовано, к тому же не имеет никаких моральных ограничений, и богаче, так как за зло люди больше платят, чем за добро.