– Значит, все-таки мозгоед?

Черт, как любит этот пацан задавать неудобные вопросы. Про мозгоеда я подумал в первую очередь. Тварь вроде той, что мы встретили в пустошах, вполне могла закошмарить целый отряд и даже покрупнее этого.

– Однозначно не скажу, но нет, это с большей долей вероятности не мозгоед. Ловушки не тронуты, а на этаж можно попасть только этим путем, даже на плане это показано.

– Но ведь сильно похоже: люди стреляли друг в друга, значит, были под воздействием.

И тут с настырным сержантом не поспоришь. Однако есть кое-какие обстоятельства, которые меня смущают. Люди действительно палили друг в друга, но не сразу. Мозгоед работает по принципу замещения образов: был напротив тебя Вася Пупкин – и оп, вместо него трехглавый ящер. Это несложная галлюцинация, и все. Она работает только с эффектом подавления воли, человек, одурманенный мозгоедом, плохо соображает. А тут люди видели нечто, координировали свои действия, пока их кто-то не запутал. Но действовал этот некто иначе. Быстрее, я бы сказал.

– Похоже на то, однако не обязательно.

– Значит, маскировка?

И тут мне вспомнилось виденное сразу после толчков нечто. Это, несомненно, мог быть и мираж, морок. Тогда этим, а не галлюцинациями можно объяснить результат перестрелки. Люди видели врага, он был реален. А что, если эта тварь неуязвима для обычного оружия или может быть уязвима не целиком? Он караулит случайных попутчиков, ждет, пока они расположатся в здании, и затем нападает. Но тогда почему мы все еще живы? Вероятнее всего, столкновение миров напугало существо, согнав его с насиженного места, и только поэтому наше знакомство пока не состоялось.

– Хватит копаться, лошади сходят сума, Никола с Петрей их еле сдерживают!

Голос вклинившегося в наш разговор Семена прозвучал излишне резко, хотя в данном случае я его понимаю. Мы оборвали разговор и спустились в вестибюль, но было уже поздно. Я шел последним и поэтому оказался отброшенным в сторону, перелетев через перила. Землю снова потряс сильнейший удар, с потолка посыпались солидные куски штукатурки, а стены пошли большими трещинами. Стекла фасада лопнули как по сигналу, воздух сотрясался от низкочастотного рева неизвестной природы. Ни одно существо в мире не издает таких звуков, поэтому сознание отказывалось воспринять их как нечто исторгнутое чем-то живым. Рев сопровождался ударной волной такой силы, что людей раскидало по всему вестибюлю в радиусе пяти метров. Нам всем повезло, что шлемов так никто и не снял, лично мне на голову свалился солидный кусок штукатурки, и, будь я с непокрытой головой, в ней появилась бы еще одна лишняя дыра.

– Что за херня, откуда этот звук?!

Гуревич и Стах уже стояли на ногах, а в эфире матерился Семен. Обоз был в относительной безопасности, ибо по какому-то счастливому совпадению проводнику удалось инстинктивно выбрать безопасное место для стоянки. Альфовец с охранником плохо соображали, поэтому отвечать пришлось мне.

Собравшись с силами и сглатывая кровавую слюну, я сказал на общей частоте:

– Это нападение, стойте за домом.