Поставив три собственные растяжки таким образом, чтобы перекрыть все возможные подходы к выбранной позиции, я отжал тангенту рации на передачу и вызвал репликанта:

– Как обстановка?

Девушка откликнулась почти мгновенно, в голосе ее слышались нотки облегчения, хотя это вполне могло мне и показаться:

– Все тихо, как у тебя?

– Пока не знаю, но выбора все равно нет. Поднимайся на второй этаж, следи за вешками, что я оставил, там старые растяжки… будь внимательна.

– Хорошо. Я иду.

Чувство опасности, возникшее недавно, резкими пульсирующими волнами накатывало время от времени, мешая полностью сосредоточиться на наблюдении. Расстояние приличное, но позиция действительно отменная: дорога и сложенное из бетонных блоков заграждение видны как на ладони. Внутренний двор, небольшая площадка перед трехэтажным зданием электростанции тоже просматриваются вполне отчетливо. Жаль только, что патронов к пулемету всего сорок штук. На заставе был целый ящик, но тогда пришлось бы жертвовать скоростью. Придется тщательнее выбирать цель, благо стрелять из «крупняка» – это навык из разряда тех, которые вспоминаешь сразу, как только берешь подходящий инструмент в руки. Сзади послышался легкий шорох, я мгновенно откатился прочь от окна в угол и навел ствол на дверной проем.

Оттуда медленно показалась рука с винтовкой, а потом послышался тихий шепот:

– Не стреляй, Ступающий.

Облегчение, смешанное с досадой на невнимательность репликанта, мгновенно выплеснулись наружу.

Чертыхаясь, я вскочил и, втащив девушку в комнату, тоже шепотом сделал ей выговор:

– Какого х… какого черта ты не вызвала меня по рации?!

Но, увидев удивленные глаза Ксении и сообразив, что немного перебрал с тоном, тут же разжал хватку, одновременно подхватив выпавшую из рук девушки треногу.

Отскочив на два шага назад, репликант оправил одежду и тоже шепотом принялся быстро объяснять:

– Прости, Ступающий… это место… оно угнетающе действует на меня. Тут всюду пахнет близкой смертью. Разве ты не чувствуешь этого?

Слова девушки заставили меня немного иначе посмотреть на ситуацию. Раз иномирянка чует западню, то мне, скорее всего, не померещилось. Однако реальность выглядит совершенно обычно. Может быть, это волнение и усталость сыграли свою роль. А может быть, нечто иное, но осмотр ничего не дал, хотя исчезновение наблюдателя, безусловно, странный факт. Вынув плоскогубцы, я принялся устанавливать пулемет в глубине комнаты, ибо штурм мог начаться в любой момент.

Оглянувшись на репликанта, я сказал уже нормальным голосом:

– Это место знало много смертей, да и чувства иногда тоже могут подводить. Выбери место для стрельбы, но первой не стреляй, работать только под прикрытием огня пулемета. Пусть думают, что я тут один.

Еще полчаса ушло на то, чтобы укрепить станок в глубине комнаты, выставить прицел и разбрызгать вокруг станка и по стенам несколько литров воды. При работе из такого оружия поднимаются тучи пыли, которые демаскируют позицию. Снаружи постоянная сырость, но старые здания полны пыли, которая только и ждет своего часа. Огонь будет скрадываться тем, что станок я разместил в глубине комнаты, но меры эти временные, такой грохот трудно скрыть полностью. Само оружие было в хорошем состоянии, и оставалось только надеяться, что пулемет не подведет в нужный момент. Как обычно это и бывает в реальности, любой сторонний наблюдатель уже окрестил бы мои расчеты слишком рискованными. Но всегда найдется некий скептик, который, попивая пиво в уютном полумраке какой-нибудь модной забегаловки, осудит людей вроде меня. Присоединив патронный короб и проверив ленту, а затем медленно взведя затвор, я встал за пулемет и принялся ждать.