— Шест сюда! — скомандовал Балфур.

Полицейский спецкоманды уже сбросил рюкзак и отвязал шест с закругленной рукоятью на одном конце и широкой веревочной петлей на другом. Он раздвинул телескопический шест, стал на колени у края зыбуна, петлю затянул вокруг талии, конец с ручкой протянул над топью.

Пес затявкал, загреб передними лапами.

— Помогите! — завопил утопающий кинолог.

— Болван, хватайся!! — заорал Грант.

Тонкий визгливый голос пробился в затуманенный паникой рассудок, и кинолог вцепился в ручку.

— Тяни!

Полицейский отклонился назад, используя вес тела, чтобы вытащить утопающего. Кинолог изо всех сил держался за ручку, его туловище постепенно выползало из чавкающей трясины. Наконец беднягу вытянули на твердую почву. Он лежал, покрытый липкой грязью, и судорожно дышал.

Пес же исходил жалобным визгом, молотя передними лапами по грязи.

— Захватите ему лапы петлей! — закричал Грант.

Полицейский уже вытащил веревку и соорудил петлю. Бросил — недолет. Пес брызгал слюной, закатив глаза.

— Еще раз!

Теперь петля упала на собаку.

— Затяни и тащи!

Полицейский затянул, но пес, чувствуя петлю на шее, задергался из стороны в сторону и сбросил веревку.

Эстерхази с ужасом и любопытством наблюдал за погибающим животным.

— Он утонет! — произнес кинолог, немного оправившийся от шока.

Еще один полицейский достал веревку и завязал скользящий узел на манер ковбойского лассо. Присел на корточках у края топи, осторожно кинул — и промазал. Подтянул к себе, расслабил петлю, приготовился кинуть снова.

Но пес быстро уходил в грязь. Теперь над поверхностью торчала только голова, от напряжения жилы на шее вздулись. Разинутая пасть была подобна розовой пещере, из которой несся истошный захлебывающийся вой.

— Бога ради, сделайте хоть что-нибудь! — завопил кинолог.

— Оооооууууу! — разносилось над болотами.

— Кидай снова! Быстрей!

Полицейский бросил лассо и опять промазал.

И вдруг настала тишина. Даже не булькнуло. Мгновение — и тихо. Последний изданный псом звук прокатился над трясиной и угас. Грязь сомкнулась, поверхность ее выровнялась. Гладь вздрогнула пару раз и успокоилась.

Вставший было кинолог снова опустился на колени и пробормотал:

— Господи боже…

Балфур сурово посмотрел на него и произнес тихо, но непреклонно:

— Сожалею. Но мы должны продолжить поиски.

— Нельзя бросать его тут!

Балфур повернулся к егерю:

— Мистер Грант, ведите нас к руинам. А вы, сэр, лучше позаботьтесь о втором псе. Нам он еще пригодится.

Без лишних слов собрались и отправились дальше. С кинолога капала грязь, она же чавкала под ногами. Оставшаяся гончая тряслась и скулила — проку с нее было немного. Грант снова зашагал с поразительной скоростью, уверенно ступая короткими ногами, крутя тростью, лишь временами приостанавливаясь, чтобы ткнуть ее оконечностью в землю и неодобрительно хмыкнуть.

К удивлению Эстерхази, егерь нашел дорогу. Начался пологий склон, и впереди в слабом вечернем свете обозначились руины загона и хижины.

— Как вы шли? — спросил Грант.

— Мимо руин и спустились с другой стороны, — ответил Эстерхази.

Команда взобралась на пригорок, прошла мимо руин.