Дежурная подалась вперед. Я был очарован тем, как ее огромные буфера растолкали бумаги на стойке. Это напомнило мне ледокол, который я видел в кино. Она понизила голос:

- Все были шокированы, скажу я вам. Кен был самым старым из санитаров и самым милым. Трудолюбивый, всегда готовый угодить. Если кто-то просил его что-то сделать, он никогда не отказывал. И делал дело с улыбкой. Подумать только, мы работали рядом с убийцей! Знаете, что это доказывает?

Лиз покачала головой, с явным нетерпением ожидая, когда мы получим возможность двинуться в путь.

- Ты ничего никогда не знаешь, - сказала дежурная. Она говорила как человек, сообщающий великую истину. - Никогда ничего не знаешь наверняка!

- Он хорошо умел маскироваться, это точно, - сказала Лиз, и я подумал, что мне нужно кое-что прояснить.

В лифте я спросил:

- Если ты в оперативной группе, то почему не с ними?

- Не мели ерунды, Чемпион. Я что, должна была представить тебя оперативной группе? Придумать правдоподобную историю для женщины в регистратуре и то было достаточно сложно. - Лифт остановился. - Если кто-нибудь спросит, помни, зачем ты здесь.

- Мононуклеоз.

- Правильно.

Но спрашивать было не кому. Комната отдыха санитаров была пуста. На двери висела желтая лента с надписью ПОЛИЦЕЙСКОЕ РАССЛЕДОВАНИЕ. НЕ ВХОДИТЬ. Мы с Лиз нырнули под нее, при этом она держала меня за руку. Внутри были скамейки, несколько стульев и около двух дюжин шкафчиков. Кроме того, в распоряжении санитаров был холодильник, микроволновая печь и тостер. Возле тостера стояла открытая коробка с «Поп-тартсами» и я подумал, что в тот момент не отказалась бы от печенья. Но Кеннета Террио там не было.

На шкафчиках, на двусторонний скотч «Дымо», были наклеены имена. Лиз открыла дверку с именем «Террио», воспользовавшись носовым платком из-за остатков порошка для отпечатков пальцев. Она сделала это медленно, как будто ожидала, что тот прячется внутри и выпрыгнет, как Бугимен из детского шкафчика. Террио и был кем-то вроде Бугимена, вот только его там не было. Шкафчик был пуст. Копы все забрали.

Лиз снова сказала «черт». Я посмотрел на телефон, чтобы узнать время. Было двадцать минут четвертого.

- Помню, помню, - сказала она. Ее плечи были опущены, и хотя я был возмущен тем, что она подхватила меня как хищная птица, и унесла, я не мог не испытывать к ней жалости. Я вспомнил, как мистер Томас сказал, что моя мама выглядит старой, и теперь я подумал, что бывшая подруга моей мамы тоже выглядит старой. И слишком худой. Я должен признать, что испытывал по отношению к ней еще и некоторое восхищение, потому что она пыталась поступить правильно и спасти жизни. Она была похожа на героиню боевика, на одинокого волка, который хочет решить дело самостоятельно. Может быть, она действительно заботилась о невинных людях, которые могли испариться в последней бомбе Бомбилы. Возможно, нет - в тот момент я не мог разобраться. Но теперь я точно знаю, что в большей мере она была озабочена спасением своей работы. Мне не хочется думать, что это было главной ее целью, но в свете того, что произошло позже - к этому я еще вернусь - мне не приходится в этом сомневаться.