– Знаете, Илья Александрович, вы как по живому. Вспомнил, и опять трясёт. Года два назад я попросил поддержки по перевозке охлажденного мяса северного оленя в столицы…

– Я понял, – кивнул шкипер, – можете не продолжать… Так вот. Значится, возможность таких плаваний отрицалась в правительственных и географических кругах России, как сейчас сказали бы, официальная точка зрения. Литке, уверенный в том, что пройти в Енисей через Карское море и проложить трассу вдоль берегов Сибири невозможно из-за льдов, поставил непробиваемый барьер – у знаменитого адмирала сложились дружеские отношения с возглавлявшим Географическое общество великим князем Константином. Зарубили всё, а геройский Литке заявил так: «У нас, у русских, ещё нет такого моряка, который осмелился бы плыть морем к устью Енисея». Представляете? Ну, Сидоров решил, что раз такое дело, то открытием торговли с богатейшим краем могут заинтересоваться иностранные капитаны, и учредил в Англии поощрительную премию в две тыщи фунтов стерлингов для первого открывшего морское сообщение с Сибирью. Тому же, кто обогнёт северную оконечность Новой Земли, был обещан целый пуд золота!

Тут уж я заинтересовался конкретно.

– Пуд? И что?

– Призом заинтересовался англичанин Джозеф Виггинс. Мужик он оказался опытный и мыслил так же, как золотопромышленник: громадная масса воды, сбрасываемая в Карское море Обью и Енисеем, в совокупности с Гольфстримом способна отжать льды в северную часть Карского моря, делая южную его часть судоходной. Спелись, в общем.

– И тут «Темза»…

– Нет. В 1874 году Виггинс на собственном пароходе «Диана» совершил первое плавание в Карском море. Это было первое паровое судно в Карском море! Не наше, английское! Козлы… Потом он одиннадцать раз со всеми рисками повторял рейсы к устьям Оби и Енисея, положив начало регулярному торговому мореплаванию севера Сибири, в 1876-м его судами впервые из Европы в Енисейскую губернию были доставлены коммерческие грузы. А наши всё спали… Литке не велит! Потом Виггинс провел уже пароход «Темза» с образцами европейских товаров в устье Курейки, считай, с этого момента Енисей был освоен, стало возможным возить грузы по всему течению! «Темза» плавала не раз, английский мореплаватель даже сделал доклад в Петербургском отделении Общества содействия русскому торговому мореходству – «О своем плавании на паровой яхте «Темза» по Карскому морю в реку Енисей в 1876 году», и за большой вклад в географическое исследование был принят в Императорское Географическое общество. Так остро не любимые многими англичане помогли России откупорить кладовочку.

– Подождите, но… Это же сколько испытаний! – засомневался я. – Неужели «Темза» после всех этих нагрузок настолько сохранилась?!

– Ну что вы, Герман, конечно же, нет! – откликнулся капитан, переходя на ненавистное мне противно-вежливое «вы». – Вы невнимательны. Я уже говорил вам, что судно названо «в честь»… Это бывший «Байкал». В годы Советской власти он стал «Красноярским партизаном», а после того, как я выкупил и восстановил корабль, решил назвать его «Темзой». В память о тех, кто не струсил.