Эмрайин что-то ответил невнятное, и они замолчали.

Кириск пытался уснуть и все звал свою синюю мышку. Ему казалось, что она появится, когда он будет спать… Но сон не шел.

Синяя мышка, дай воды!

– Ну, как там Мылгун? – спросил Орган.

– Да все так же – лежит, – ответил ему Эмрайин.

– Лежит, говоришь. – И, повременив, старик промолвил, напоминая: – Придет в себя – передай ему.

– Хорошо, аткычх. – Голос Эмрайина при этом дрогнул, он с усилием прокашлялся. – Все передам, как было сказано.

– Скажи ему, что я уважал его. Он большой охотник. И человек недурной. Я всегда уважал его.

Опять они замолчали.

Синяя мышка, дай воды!

Эмрайин потом что-то сказал, Кириск не совсем расслышал его слова, а Орган ответил тому:

– Нет, не смогу ждать. Разве не видишь? Сил не хватит. Хорошая собака подыхает в стороне от глаз. Я сам. Я был великим человеком! Это я знаю. Мне всегда снилась Рыба-женщина. Тебе этого не понять… Я хочу туда…

Они еще о чем-то говорили. Кириск засыпал, призывая мышку-поительницу:

Синяя мышка, дай воды!

Последнее, что он слышал, как отец, придвинувшись поближе к Органу, сказал:

– Помнишь, аткычх, как-то купцы приезжали на оленях, топоры меняли и разные вещи. Вот тот, Рыжий большой, гово–

рил, что был в какой-то далекой стране великий человек, который пешком прошел по морю. Ведь были такие люди…

– Значит, он очень великий человек, самый великий из всех великих, – ответил на то Орган. – А у нас самая великая – Рыба-женщина.

Кириск уже спал, но какие-то слова еще смутно доходили до его сознания:

– Подожди. Подумай немного…

– Пора. Я свое пожил… Не удерживай. Сил нет, не вынесу…

– Такая тьма…

– А какая разница… – У меня еще не все слова кончились к тебе…

– Слова не кончаются. Не кончатся и после нас.

– Такая тьма.

– Не удерживай. Не вынесу, силы уходят. А я хочу сам…

– Такая тьма…

– Вы еще подержитесь, там еще есть немного воды…

Чья-то большая, жесткая и широкая ладонь, ощупью притрагиваясь, осторожно легла на голову мальчика. Он понял спросонья: то была рука Органа. Теплая, тяжелая рука некоторое время покоилась на его голове, как бы желая защитить и запомнить ее, голову Кириска…

Снилось Кириску, что он шел пешком по морю. Шел туда, где должна быть земля, чтобы напиться воды. Шагал, не проваливаясь, не утопая. Дивное и странное было видение вокруг. Чистое, сияющее море простиралось повсюду, куда только достигали глаза. Кроме моря, кроме морской воды, ничего на свете не существовало. Только море и только вода. И он шел по той воде, как по твердой земле. Волны плавно катились под солнцем, отовсюду, со всех сторон. Не угадать, откуда появлялись волны и куда они уходили.

Он ступал по морю в полном одиночестве. Вначале ему показалось, что он побежал впереди Органа, Эмрайина и Мылгуна, чтобы поскорее найти воду и поскорее позвать их. Но потом он понял, что оказался здесь в совершенном одиночестве. Он кричал, звал их, но никто не откликался. Ни души, ни звука, ни тени… Он не знал, куда они исчезли. И от этого ему стало страшно. Докричаться не мог. И земли не видно было нигде, ни в какой стороне. Он побежал по морю, тяжело дыша, истрачивая силы, но никуда не приближался, оставался на месте, пить хотелось все сильней и нестерпимей. И тут он увидел летающую над ним птицу. То была утка Лувр. Она с криком носилась над морем в поисках места для гнезда. Но нигде не находила ни клочка суши. Кругом плескались бесконечные волны. Утка Лувр жалобно стонала и металась.