— Официально церковь строил старый граф Алексей Озёрский, но он, как выяснилось, состоял в приятельских отношениях со Спицыным! В общем, долго объяснять. — Кумар перешёл на приказной тон. — Езжай в церковь, здесь всё обсудим.

— Сейчас… — Что ей собраться? Только подпоясаться. — Буду через десять минут.

— Но есть проблема. — Шас уже забыл, что за минуту до этого настаивал на немедленном приезде помощницы, и увлечённо продолжил телефонный разговор.

— Какая?

— Спицын заблокировал часть помещений для нелюдей.

— Чёрт!

— Вот именно — чёрт. — Сулир вздохнул. — Что будем делать?

— В любом случае нужно ехать. Там что-нибудь придумаем.

— Согласен. — Кумар снова повеселел. — Жду тебя.

«А я — еду…»

Девушка бросила трубку на кровать и принялась одеваться. Но не так быстро, как, наверное, хотелось бы шасу, подсматривай он за действиями помощницы, и как только что намеревалась она.

Лера неспешно прошла к шкафу, поковырялась в вещах, выбрала тёмный свитер — октябрьские вечера и ночи были уже весьма холодны, — тёмные же брюки-карго с накладными карманами и присовокупила к ним лыжный шарф-капюшон. Удобные высокие ботинки и короткая тёмная куртка с перчатками в карманах ждали её в прихожей.

«Вот и всё?»

Получается — да. Если Сулир не ошибся, а в том, что он рассказал, ошибиться невозможно, то уже завтра, если не сегодня ночью, молодая учительница Валерия Викторовна исчезнет и из Озёрска, и из этого мира… Растает навсегда, как дым вчерашнего костра.

И впервые в жизни девушка почувствовала горечь. Потому что вымышленная личность нравилась ей гораздо больше настоящей. Да она, собственно, и была настоящей: у неё появился скромный дом, который она обустроила собственными руками, а не изложив пожелания опытным строителям; у неё была работа, доставлявшая настоящее удовольствие; у неё были дети с горящими глазами; у неё был Анисим… А у той, кто сменит «Валерию Викторовну», ничего этого не будет. Та снова будет одна.

«Ты — профессионал», — сказала себе Лера, натягивая куртку.

Однако радости или хотя бы успокоения сообщение не принесло.

И в этот миг в дверь позвонили.

Расстроенная девушка открыла, даже не спросив кто.

И удивлённо подняла брови:

— Дима?

— Собралась куда-то? — не менее удивлённо ответил вопросом на вопрос Ройкин.

— Да… А ты как здесь?

— Машину я утопил в том болоте, — рассмеялся полицейский. — Взял у пацанов другую, приехал, думал найти кого вытащить, да не получилось: пятница, все пьяные валяются. Я к тебе… — Они поцеловались. — Ты куда собралась? И почему ты так одета? Как-то… необычно…

Решение пришло мгновенно: шас упомянул, что церковь защищена от нелюдей, а значит, им, так или иначе, потребуется обыкновенный чел. Хотя бы для разведки.

— Едем со мной, — решительно произнесла Лера, беря Ройкина под руку. — По дороге расскажу.

— Это вы? — шёпотом спросил Цыпа, прижимая трубку к губам.

— Я, разумеется, — так же едва слышно ответил Ройкин. — А ты кого ждал?

— Можете говорить?

— Только недолго. И буду шептать, если ты не против.

— Вы тогда при ней ничего не говорите, только отвечайте «да» или «нет»…