Многие исполнители спились, некоторые покончили с собой, почти никто не дожил до пятидесяти. Это были самые засекреченные люди в системе. Даже в семьях никто не знал, чем в действительности заняты их отцы, мужья, сыновья. Официально числились «сотрудниками для особых поручений».

Вот еще несколько имен: Иван Фельдман, бывший латышский пастух Эрнст Мач, уже упомянутый ранее Демьян Семинихин. Один из исполнителей оглох на левое ухо, потому как был левшой.

Жуткой достопримечательностью НКВД был Василий Михайлович Блохин. Если бы не леденящий страх перед этим внешне доброжелательным, со склонностью к полноте, выпивке и бабам человеком, никто из сотрудников руки бы ему не подал. Около тридцати лет Блохин возглавлял комендатуру НКВД—МГБ. Удостоен был звания генерал–майора, получил семь орденов, в том числе Ленина, Отечественной войны 1–й степени (хотя на фронте не был), а также, что уже просто смешно, орден Трудового Красного Знамени. Все исполнители ходили под его командой.

Хоть и был в высоких чинах Василий Михайлович, но черновой работы не чурался, личным примером показывал подчиненным, как надо служить на вверенных им ответственных постах.

Ветераны рассказывали, что в швейной мастерской административно–хозяйственного управления НКВД Блохину сшили по его заказу длинный, до самого пола, широкий кожаный фартук, кожаный картуз и кожаные перчатки с раструбами – чтобы не забрызгивать кровью одежду. Стрелял он исключительно из обыкновенного солдатского (не офицерского – с «самовзводом») нагана, оружия грубого, устаревшего, но абсолютно надежного, по своей конструкции просто не способного дать осечку…

Артузову не дано было пройти через фарс на правосудие, каковым являлись заседания Военной коллегии Верховного суда СССР. Явочным порядком, в нарушение даже тогдашнего, хоть и скверного, но все же официально существовавшего законодательства, всего лишь приказом наркома Ежова была введена новая форма внесудебной расправы, так называемая в особом порядке. Она применялась, как разъяснил Вышинский, в тех случаях, если «характер доказательств виновности обвиняемого не допускает использования их в судебном заседании». Так было узаконено полное, беспредельное беззаконие. Никаких приговоров на самом деле в судебном порядке не выносилось, поэтому родственников жертв к тому же еще и гнусно обманывали: им сообщали, что такой–то Военной коллегией приговорен к десяти годам лишения свободы в дальних лагерях без права переписки.

21 августа 1937 года тройка в составе председателя Военной коллегии Верховного суда СССР армвоенюриста Ульри–ха, заместителя прокурора СССР Григория Рогинского и заместителя наркома НКВД СССР Льва Бельского^>{141} заочно за несколько минут вынесла решение умертвить Артура Хрис–тиановича Артузова и еще шестерых бывших чекистов.

Того же 21 августа на бланке Военной коллегии Верховного суда СССР с государственным гербом, под номером 00166 за подписью председателя Военной коллегии армвоен–юриста Ульриха от руки составлено следующее предписание:

«Коменданту военной коллегии Верховного Суда Союза ССР