– Вы хотели меня видеть? – произнесла я, заглядывая в кабинет Энтони.

Он отвернулся от книжной полки со словами:

– Да, мисс Миллер. Входите.

Мисс Миллер?

Я вошла, и он добавил:

– Пожалуйста, закройте дверь.

У меня сердце упало в пятки.

Я послушалась, потом пересекла кабинет и остановилась перед столом рядом с креслом для посетителей.

– Да, сэр? – произнесла я, и у меня по позвоночнику пробежали мурашки.

– Мне надо поговорить с вами на очень серьезную тему. – Он вернул на место пухлый том в кожаном переплете и подошел к столу. – На самом деле у вас нет выбора.

Мне уже доводилось видеть Энтони таким: серьезным и одновременно хитрым, пытающимся заставить меня добиваться от него ответа.

Я стояла напротив него и улыбалась.

– В чем дело, Энтони?

Он сузил глаза.

– Лучше обращаться ко мне «мистер Смит».

Я проглотила слова, которые мне очень хотелось сказать в ответ: «В первый день на работе ты уставился на мои сиськи и велел называть тебя по имени», но вместо этого я произнесла:

– Простите. М-м-м, мистер Смит.

Энтони расстегнул пиджак и сел за стол, придвигая к себе стопку бумаг – договоров с красными и желтыми стикерами в тех местах, где ему надо поставить подпись.

– С учетом вашего довольно непрофессионального поведения в Нью-Йорке и после… – начал он, и у меня сжалось сердце. – Вернее, с учетом вашего давнего увлечения вице-президентом фирмы и домогательств…

– Домогательств?

Он пролистал несколько контрактов, даже не утруждаясь поднять на меня взгляд.

– Мне велели попросить вас сохранять отношения с мистером Стеллой чисто профессиональными или прекратить стажировку в «Ричардсон-Корбетт».

– Что? – выдохнула я и, задрожав, села в кресло напротив него. – Почему?

– Нам, нескольким топ-менеджерам, стало очевидно, что вы ведете себя непрофессионально, – сказал он, беря ручку. – Вы отвлекаетесь и работаете в лучшем случае посредственно. Не думаю, что мне имеет смысл уточнять.

– Но это не…

Несправедливо, хотела сказать я, но умолкла. Не буду добавлять в мой список проступков еще один: «ведет себя как подросток».

Я попыталась еще раз:

– Не могли бы вы объяснить, почему эта тема обсуждается кем-то помимо мистера Стеллы и меня? Мы не нарушали никаких правил!

– Мисс Миллер, пожалуйста, не думайте, будто вы можете подвергать сомнению мои решения, касающиеся этой компании и ее сотрудников. – Он поставил подпись, и от скрипа ручки по бумаге я занервничала еще больше. – Вы стажер, то есть временный работник в Соединенном Королевстве, следовательно, я ничего не должен объяснять вам. Но принимая во внимание вашу молодость… – это прозвучало так оскорбительно, что мне показалось, будто меня ударили. – Надеюсь, это будет стимулом для вашего роста. Ваше недавнее поведение, при том что его нельзя охарактеризовать как непристойное, является неподобающим. Я обратил внимание на ваше… увлечение вице-президентом фирмы…

– Я не сделала ничего неподобающего, – повторила я. – Может, я вела себя не слишко умно, готова это признать. Но не нарушила правила. Я не подчиняюсь Найлу.

– Найлу, – повторил он, с улыбкой глядя на документы. – Да. Что ж, такие ситуации порой выходят из-под контроля и мы в руководстве компании считаем, что вам нужно либо прекратить отношения, либо закончить стажировку.