Туман медленно отступал, выгорая. Монстров не было, а может, они просто предпочли неслышно отползти дальше, но и спокойствия это не добавило. Стоило дымке отступить, как на стенах и полу показались следы недавней битвы. Дырки от пуль, сколы в бетоне и длинные, уходящие в туман кровавые потеки.

— Тела утащили, — мрачно сказал Борис. — Даже от внутреннего караула ничего не оставили. Но как они через решетку протащили?

— По частям, — ответил я, показав на кровавый отпечаток.

— Судя по лужам, их разрывали на куски, а затем вытаскивали наружу, — произнес Ратник, присев на одно колено, но при этом не выпуская из рук автомата. — Зачем? Они их едят, что ли?

— Да. Хоть и не в привычном нам смысле, — мрачно ответил я, вспоминая залитый кровью вагон и груду оторванных конечностей. — Они высасывают энергию. Всю, до последней капли. Не удовлетворяются только тем, что могут получить снаружи — разделывают жертву на кусочки и потом медленно процеживают через себя.

— Уроды, — выругался Ратник поднимаясь. — Идем?

— Слав, дальше отсюда я не достану, а резерв нужно оставить на крайний случай, — заметила Ольга, не опуская рук и бьющей из них струи пламени.

— Понял, хорошо, двигаемся, — не найдя поводов для возражения, сказал я. Последняя «своя» дверь осталась за спиной. Глухо лязгнула решетка, и мы оказались на вражеской территории. Туман продолжал отступать под напором Ольги, обнажая все более и более мрачную картину.

Следы крови рассказывали свою, безжалостную к участникам и наблюдателям историю. Мне даже не нужно было закрывать глаза, чтобы представить, что здесь происходило. Отпечатки ладоней — там, где кто-то пытался ползти, выдирая ногти. И длинный уходящий в туман кровавый след, явно намекающий на победившую сторону.

Люди бежали, карабкались и ползли к спасительной двери. Их нагоняли твари, пустившие вперед беглецов, чтобы ворваться на их спинах в защищенный коридор. Но охрана поступила в соответствии с приказом — открыла огонь на поражение. Стреляла она не по людям, по монстрам, что скрывались за их спинами. Но беглецам, уже видевшим перед собой спасение, от этого было не легче. Они оказались просто сопутствующими жертвами.

Линия, за которую первые монстры не сумели прорваться, была отчетливой — из луж крови и кусков одежды, разлетающихся от выстрелов. Именно здесь, в паре метров от последнего защищенного поста, встал последний огневой рубеж. Здесь косили, не щадя ни своих, ни чужих, лишь бы остановить живой вал. И несколько метров коридора оказались просто залиты засохшей кровью, словно краской.

— Ну и запашок, — выругалась Ольга, одной рукой нацепив маску респиратора. — Неудивительно, что твой котяра с нами не пошел.

— Спит, наверное, — коротко ответил я, не опуская ствола автомата. — Изображает из себя царственного льва, отдыхающего шестнадцать часов в сутки.

— Кот твой — красавец. Заявился на базу, всех переполошил. Мы поэтому были готовы, — прокомментировал Михаил, с удовольствием отвлекаясь разговором от мрачного окружения.

— Контакт! — коротко сказал Ратник, и луч его подствольного фонаря уперся в туман. Я вначале не понял, о чем он, ну, клубится дымка в пяти метрах от нас. И что? Но опыт подсказывал, что ничего хорошего быть не может, а потому я тоже навел ствол в том направлении. Ольга сместила струю пламени, и в ту же секунду на нас выскочило черное, блестящее тело.