— Спокойной ночи, — говорю одними губами и посылаю воздушный поцелуй, краснея от собственной смелости.
У меня горят щёки и пульс скачет, как сумасшедший. Я ещё долго не могу уснуть, чувствуя себя взбудоражено от эмоционального порыва. Главное, чтобы Игорь не растолковал этот жест превратно. Но он же спал и ничего не видел. Этот поцелуй видела только я.
Глава 11
Даша
— Улечка, ты готова к выписке из роддома? — спрашиваю, склонившись над кроваткой дочурки.
Малышка в ответ издаёт какое-то смешное сопение. Тёмно-серые бусины глазок устремлены вверх. Мне не терпится покинуть стены клиники — хочется домашнего уюта и тепла, несмотря на то, что о днях пребывания в стенах этой клиники у меня остались только хорошие впечатления. Здесь вежливо обходились со мной и с малышкой. Хоть в одном я не сплоховала и смогла оплатить со своих сбережений хорошую клинику.
В день выписки раздаётся несколько телефонных звонков от моих университетских подруг. Маша и Таня даже обещали прийти на выписку. Остальные приятельницы сыплют поздравлениями, но приехать не могут. Часть в летнем отпуске, другие ищут работу или разъехались по родным городам, чтобы с гордостью презентовать столичный диплом потенциальным работодателям.
После звонка подруг телефон выдаёт звонкую трель, а на экране появляется надпись «Daddy». Игнорировать этот телефонный звонок я не имею никакого права. В особенности после того, как папа узнал, что я стала мамочкой.
— Привет, папа.
— Дарья, вас уже выписали? — отец сразу же начинает задавать вопросы требовательным тоном.
— Ещё не выписали, па. Выписка начинается с двух часов.
— Но сейчас уже половина третьего, — строго поправляет меня отец. — Почему тебя не выписывают в числе первых? Чем сейчас занимается отец твоего ребёнка?
На этот вопрос у меня нет ответа. Почему-то Игорь не отвечает на мои звонки. Несмотря на то, что парень показал себя с наилучшей стороны, я начинаю переживать. Я боюсь, что ему надоело возиться с чужой беременной. Возможно, у него есть куча своих важных дел. А вдруг с ним что-то случилось? Последняя мысль огорчает меня невероятно сильно. От страха леденеют пальцы и становится нечем дышать.
— Он занимается организацией твоей выписки из роддома?
Голос отца возвращает меня к действительности. Я заставляю себя сосредоточиться на строгих интонациях, как на ориентире, которого следует держаться.
— Да, папа, Игорь всё организовал, — говорю как можно увереннее, чтобы не вызывать подозрений дрожащими нотками расстроенного голоса.
— Я о нём до сих пор ничего не знаю, — с неудовольствием произносит папа. — Мне известно только имя. Игорь Кузнецов. Знаешь, сколько в столице Игорей Кузнецовых? Нет? А вот я посмотрел и ужаснулся.
— Папа, ты прилетишь уже завтра. И я познакомлю тебя с тем самым, единственным Игорем Кузнецовым. Я не буду сейчас говорить о нём много. Ты составишь своё впечатление о нём. И готова поспорить, что оно будет положительное.
— Да неужели? — скептически хмыкает отец и добавляет ледяным тоном. — Исходя из твоей тайной беременности и родов я пришёл к одному-единственному выводу. Этот некий Игорь Кузнецов умеет пользоваться тем, что болтается у него между ног. Но то, что болтается, очень легко отрывается.