Я не знаю, куда мне провалиться от смущения. Едва знакомый мужчина разглядывает мои трусики, описывая их, чтобы убедить меня в том, что они мои, а не чьи-то ещё.

— Спасибо, Игорь. Просто положи их на полку.

— Я не хотел специально рыться в твоём белье. Но начал раскладывать вещи. Я запихнул всё на полку…

Игорь открывает дверцу и небрежно забрасывает мои трусики на полку посередине. Там лежит ворох моего нижнего белья, засунутого впопыхах. Не успеваю я подумать, что мне не стоит думать ни о чём неприличном, как гора нижнего белья вываливается на пол.

— Чёрт. Я всё уберу. Просто уберу…

Игорь откладывает телефон в сторону и так же грубовато, по-мужски подхватывает бельё, сгружая его на полку горстями, и даже трамбует крупным кулаком, чтобы больше ничего не выпало. Кое-что всё-таки остаётся лежать на полу. Игорь наклоняется.

— Хм…

В руках мужчины оказываются стринги. Не трусики, а одно название. Они до преступного крошечные и состоят из одних верёвочек. Я купила их как-то на полгода наших отношений с Игорем. Я хотела порадовать своего любимого парня в постели. Что сказать, мне это удалось… Потом я забеременела.

Теперь второй по счёту Игорь в моей жизни разглядывает эти трусики. А я с какой-то тоской думаю о том, что меня впереди ожидает ношение трусов с завышенной посадкой в бабушкином стиле и долгое восстановление после родов. Живот ушёл, но он ещё подозрительно мягкий и какой-то рыхлый.

— В общем, с этим ты справишься сама, идёт? — Игорь первым прерывает затянувшееся молчание и ложится обратно на кровать. Он опирает телефон на изголовье кровати, укладывается головой на локте. — Теперь освежи в моей голове сведения о твоём папе. Мой блокнот со шпаргалками куда-то затерялся… — просит Игорь. — Он успеет приехать к твоей выписке или появится позднее?

— Ох, папа. Наверное, тебе придётся называть его Роман Николаевич. Он сообщил, что уже вернулся с задания. Знаешь, когда он позвонил мне, я перепугалась, что папа уже в столице, и совершенно не знала, что мне делать. Я даже отключила телефон с испугу. Но потом ты согласился мне помочь, и я решилась перезвонить ему. Моё сердце едва не выпрыгнуло из груди, когда я сообщила ему о том, что стала мамой. Сказать, что папа был в шоке, значит, ничего не сказать. Теперь он звонит мне пять раз в день с равным промежутком времени. Последний раз звонил как раз перед тобой и потребовал подробный отчёт, — улыбаюсь я. — Он сказал, что планировал приехать ко мне только через полторы недели. Но теперь поторопится и будет в городе через два дня. На выписку из роддома он не успеет. Так что мы увидим его уже в квартире.

Игорь время от времени задаёт уточняющие вопросы. Но болтаю в основном я, а парень лишь слушает. Паузы между его вопросами становятся всё длиннее и длиннее.

— Папа спросил о тебе. Я не стала рассказывать много. Думаю, будет лучше, если он сам узнает тебя. Но я заверила его, что ты — лучший в мире мужчина. Игорь?

Игорь не отзывается. Оказывается, я заболталась и пропустила момент, когда мужчина уснул, убаюканный моей болтовнёй. Я задерживаю дыхание, разглядывая безмятежное, спящее лицо мужчины. Даже решительная складка на лбу разгладилась, сбавляя несколько лет и делая Игоря моложе. Я замираю без движения, словно боюсь разбудить парня даже случайным шорохом.