— Нет, конечно — чуть покраснел я — В смысле вы их… ээээ…

— Да, я потомок Нежданы — оборвала мое блеяние женщина — Дальний. Сама Неждана покинула этот мир тогда, когда эти земли только обживать начинали, освобождая от леса места для пахоты. Но память о ней осталась, ибо мы, ведьмы, тем и сильны, что никогда ничего и никого не забываем, а особенно тех, кто достиг истинного величия. Что до гребня да кольца — они переходили в нашем роду от матери к дочери, и цепочка эта не обрывалась веками, и только в нашем поколении вышел, скажем так, сбой.

У, плохо дело. Семейные дела самые скверные, тут никогда не знаешь, откуда тебе прилетит.

— Бабка Анисья, чтобы ей пусто было там, куда она в результате попала, сестрицу мою младшую, Аглаю, всегда любила больше — продолжила свой рассказ Марфа — У меня характер и в юности не сахар был, не любила я сюсюкать и угождать, а Аглая та еще лиса была. «Бабулечка то, бабулечка се» и все такое прочее. Ну, ты понял?

— Понял — кивнул я — И наследство в результате досталось ей. Типовая история, я таких много видел еще когда с родителями жил. Правда там обычно молодые жены фигурируют.

— Одно дело дома да банковские счета, другое то наследство, что от Нежданы осталось. Это ведь такая материя, в которой людские законы не действуют, подобные вещи живут своей жизнью, и, если достаются не тому, кому следует, то беды не миновать. Так и вышло. Аглая получила гребень и кольцо из рук Анисьи, которая следом за тем дух испустила, и возгордилась так, что макушкой чуть до облаков не достала. Вот только не в коня корм. За пару лет она переругалась со всеми, кем можно, сцепилась с несколькими влиятельными особами не наших кровей, в том числе и с хорошо знакомым тебе Карлушей Шлюндтом, а после подалась в бега, потому что оставаться в городе ей было невместно. Карл уже поставил кое-кого из свободных охотников на ее след, он ведь мстителен, как слон.

— Слон? — не понял я — При чем тут слон?

— А ты не знал, что слоны самые злопамятные существа в живой природе? — рассмеялась Марфа — После человека, разумеется? Представь себе. Они отлично помнят добро, но еще лучше зло. Впрочем, наши косолапые им почти не уступают. Но все они мелочь, по сравнению с Шлюндтом. Я тебя вроде о том уже предупреждала, но повторю еще раз — бойся перейти ему дорогу, он не забудет этого. И упаси тебя тот, в кого ты лично веришь, от насмешки над этим человеком, особенно открытой.

Интересно, почему у нее так искривились губы в тот момент, когда она произнесла слово «человеком»?

— Ну да ладно, мы отклонились в сторону от рассказа — Марфа достала из кармана кофты еще одну конфету — Не желаешь? Нет? Ну, как знаешь. Так вот. Сестрица моя себя переоценила, не пошло ей наследство впрок. Чтобы такими вещами владеть мало амбиций и желания, силенка нужна для их подчинения, опять же знания монументальные, а их у Аглайки не имелось. Да и откуда? Она предпочитала петь да плясать, да интриги плести, а учиться у старших не желала, считала их старыми дурами. Само собой нежданино наследие из нее начало жизнь тянуть, и за несколько лет иссушило почти до дна. У людей все просто — если даже ты ухватил не свой денежный кусок, он будет тебе служить так же, как и любому другому, деньгам и золоту все равно, кто ими владеет. А тут другие расклады, тут если не свое взял, а после не доказал, что взятого достоин — считай, подписал себе смертный приговор. Второго шанса под Луной не дают, этот мир не благотворительный фонд, и сестрица моя тому живой пример. Вернее — мертвый, потому что она не справилась с грузом, который сдуру на себя взвалила. И все бы ничего, туда ей и дорога, если бы не одно…