– Я попросила Ксению подождать за дверью.

– Что произошло?

Директриса положила руки на письменный стол и некоторое время молча их разглядывала. Наверное, хотела таким образом подчеркнуть серьезность положения. Или обратить внимание на безупречный маникюр.

– Я вам уже сказала. Воровство в магазине.

Том уже привык, что в школе у Ксении не все в порядке. Она нестандартная девочка, ей трудно вписаться в школьную жизнь. Учителя нервничали – это был далеко не первый вызов в школу. Чаще всего говорили, что Ксения не принимает участие в жизни класса, что у нее нет подруг, что она сторонится других детей. В Москве было то же самое. Целую четверть не ходила на физкультуру, и заставить ее было невозможно. Аргумент один: учитель – идиот, он все равно поставит ей двойку в четверти.

А теперь еще и это.

– Да… понимаю, – пробормотал он.

– У нас вообще в последнее время много проблем с мелким воровством. Ученики идут группой в ICA или в этот, вы знаете, кондитерский магазин на Карлавеген и тащат с полок что понравится. У нас есть договоренность с владельцами, что они не будут заявлять в полицию, но при одном условии: если кто-то до этого не попадался. При повторном инциденте…

Она не закончила фразу. Что тут заканчивать – и так понятно.

– Такой инцидент не повторится.

Директриса снисходительно улыбнулась и потрогала жемчужину на кожаном ожерелье.

– Не повторится, – еще раз сказал Том, стараясь, чтобы голос звучал уверенно. – А остальные?

– Какие остальные?

– Вы же сказали, они идут группой.

Директриса посмотрела на него и отвела взгляд. Ему показалось, что она чего-то недоговаривает.

– Остальных не было. Ксения была одна. Я думаю, самое время ее пригласить.

Том кивнул.

Директриса подошла к двери, предварительно накинув на плечи кашемировую шаль, распахнула дверь и выглянула в коридор.

Ксения не поднимала головы – упорно смотрела в пол. Щеки ярко-красные, каштановая челка почти закрывает глаза. Она села рядом с ним, и он сразу почувствовал знакомый запах ментоловой жвачки. И, к его удивлению, табачного дыма. Или показалось? Насколько ему известно, Ксюша никогда не курила. Морщилась, когда курили при ней. И много раз говорила, что не понимает, что за радость в алкоголе.

Или он просто один из тех идиотов, которые настолько заняты собой, что не замечают, что происходит с их детьми?

Он разозлился. Не столько потому, что она что-то там сперла в магазине. Ему казалось, что его связывает с дочерью некая особая близость, а она, оказывается, даже и не думала впускать его в свою жизнь.

– Надеюсь, у тебя есть хорошее объяснение, – сказал он и не узнал свой голос. Хотел, чтобы получилось твердо и внушительно, а прозвучало как…

Она наградила его ледяным взглядом из-под челки и не сказала ни слова.

Директриса наклонилась к Ксении.

– У тебя будет время поговорить с папой, – произнесла она. – Но я настаивала, чтобы он присутствовал при этом разговоре, потому что хочу рассказать, чего ждать в дальнейшем. Ксения, в нашей школе к такого рода проступкам относятся очень серьезно. Запомни, если это повторится, нам придется написать заявление в полицию. Это правило без исключений. Ты понимаешь, что я говорю?