Технически, правда, этим самым Василевсом, должен был стать дед. Но в грамоте отмечался его добровольный отказ в пользу внука. Засвидетельствованный святыми отцами.

«Вон оно как…» — пронеслась в голове князя мысль.

Кроме того, сделка Андрея Фомича Палеолога, который в 1494 году продал свои права на престол Константинополя, Трапезунда и Сербии Карлу Валуа получалась не действительной. Как и продажа Мехмеду II Фатиху прав Мануилом Фомичом. Ни тот, ни другой не обладали тем, что продавали или дарили.

Андрей внимательно перечитал эту грамоту раза три.

Бросил ее на небольшой декоративный столик.

Нервно прошелся по залу.

И упал на диван.

Глянул на Михримах. Та загадочно улыбалась.

— Ты знаешь, что в грамоте?

— Думаешь, я рискнула бы сюда ехать вслепую? Точно такие же грамоты отправлены Тахмаспу, Фердинанду Австрийскому, Филиппу Испанскому, Генриху Французскому, Папе Римскому, Марии Английской и Иоанну Московскому.

— Врешь!

— Зачем?

— Ну пи…ц! — выдохнул Андрей, с нескрываемой злобой и раздражением.

— Не знаю, что это за слово. Однако, судя по твоему тону, оно выражает полный восторг.

— Полнее не куда. Полные штаны. — процедил Андрей. — И какой сволочи это пришло в голову?

— Ну почему сразу сволочи? — наиграно скривилась Михримах.

— Я спрашиваю, какая б…ть это сделала?! — рявкнул князь, вскакивая. И в этот момент не хватало только паровозного гудка, чтобы оттенить ключевое слово.

Его глаза вот вообще ничего хорошего ей не сулили.

Взгляд волка.

Бешенного.

Или как минимум взбешенного.

Чуть приоткрытый рот очень выигрышно демонстрировал клык, находящийся в норме для человека, но несколько более выдающийся, нежели у большинства.

Из-за совокупности этих факторов женщина вздрогнула.

И отступила.

И чуть сама с балкона не свалилась.

— Тише… тише… — прошептала она, осторожно разрывая дистанцию.

— Рассказывай. — беря себе в руки, произнес князь. Хотя голос его еще немного отдавал хрипотцой. Он вновь сел обратно.

— Мой отец предлагает тебе сделку. Ты уступаешь ему свой титул князя Антиохии и графа Триполи, а он передает Константинополь с Фракией.

— Какая неслыханная щедрость, — язвительно произнес Андрей. — Константинополь опустел и разорен. Это просто пустая коробка стен, которую нужно по сути заново отстраивать и вкладывать огромные средства в развитие. Фракия разорена рабами и войной. По сути — она представляет собой выжженные земли.

— Антиохию тебе не удержать, как и Триполи.

— А Фракию?

— В Румелии разгораются беспорядки. Мой отец считает, что ему придется либо утопить ее в крови, либо оставить. Поэтому удержать Фракию тебе будет несложно — эти бунтовщики не воюют с тобой. Да и люди от беспорядков побегут на островок покоя. К тебе. Поэтому да — это щедрость. Так что, дополнительно к уступке титулов, ты возьмешь в жены мою дочь — Айше. Она не самый юный, но все еще нежный и невинный цветок.

— Вообще-то я женат.

— Это не существенно.

— Вот как?

— В сложившихся обстоятельствах я бы не надеялась на то, что твоя супруга проживет хотя бы год. Скорее всего она отправится в лучший мир до осени.

— Не стал бы я на твоем месте бросать пустыми обещаниями. Как-то на нее уже нападали…