Сунулись.
Отошли.
Сунулись.
Отошли.
Так и не сходясь в собачью свалку. Опасаясь. Серьезно опасаясь.
И сам Иоанн Васильевич, и его воеводы, и многие старшины поместные прекрасно знали на что способны всадники с длинными копьями. Слава ведь о тульских уланах гремела и не шуточная. Поэтому помещики просто не решались сходить в лобовой свалке с противником. Ограничившись обстрелом из луков, который в силу низкой плотности и интенсивности, да еще и на скаку, практически не имел результатов.
Отходя под пищали стрельцов, помещики сбрасывали с «хвоста» конницу неприятеля. Та отходила назад. Они вновь пытались прорваться к фальконетам. И вновь откатывались. А полевое укрепление из повозок тем временем все сильнее и сильнее приходило в негодность. Пока, наконец, не двинулись вперед швейцарцы.
Встречать их было уже некем.
Деморализованные стрельцы в основной своей массе отошли на противоположный склон холма. Да и потери понесли они выглядели ощутимыми. А конница… она…
— Государь, — тихо произнес Иван Шереметьев, подъехав поближе. — Нужно что-то решать пока не поздно.
— Что решать? — глухо спросил Иоанн Васильевич.
— Или стрельцов обратно, к повозкам загонять, или отходить. Спешно.
— А они пойдут? К повозкам-то?
— Я не уверен… Вишь — потрепало их немало.
— Отходим, — едва слышно произнес Царь.
Смоленск был потерян.
Как и надежда справиться с неприятелем своими силами.
Мертвенно бледный, погруженный в до крайности мрачные мысли, Иоанн Васильевич отвернул назад. К Москве. Слова Андрея, который предрекал полную неспособность московского войска противостоять более-менее толковому европейскому, сбылись. Царю хватило ума, чтобы понять — даже если бы он сумел привести втрое больше конницы — успеха бы он не достиг.
Помещики… Его сила и его проклятье. Он скосился на пеструю колонну этих мрачных, явно подавленных всадников. И раздраженно сплюнул. После чего занялся организацией прикрытия стрельцов. В случае, если это «частное» войско магнатов подойдет к Москве, они ему ой как потребуются. Каждый на счету будет…
[1] Привычный образ крылатых гусар возник не раньше Смутного времени, а то и начала XVII века. До 1570-х годов включительно они были легкой конницей без доспехов и приличных коней. И в таком виде ни раз, и ни два били помещиков. Именно в таком Алексей Михайлович создал конных копейщиков в середине XVII века, которых успешно применял как против татар, так и Речи Посполитой.
Глава 10
1559 год, 29 августа, Рига
Сигизмунд II Август отпил из бокала вина и, не ставя его на столик, посмотрел на своего собеседника. Король Швеции, что нехотя прибыл сюда на переговоры, выглядел напряженным и несколько нервным. Видимо опасался появления датского флота.
— Ты зря волнуешься, — с мягкой улыбкой произнес Король Польши и Великий князь Литвы. — Филипп Испанский в скором времени займет нашего общего друга. Он нагоняет в Нидерланды войска и корабли. К тому же ему оказывают всяческое содействие Англичане. Филипп ведь начал самые упорные переговоры о заключении брака между его сыном и наследником с одной стороны, и Елизаветы с другой.