Я надела на шею колье и Карина застегнула сзади.

— Папа балует тебя подарками.

Я резко повернулась к ней.

— Как ты его назвала?

Карина пожала плечами, поправила светлые пряди волос за уши:

— А как я его назвала?

Она растерялась, а я рассмеялась.

— Да ладно, мам. Тебе послышалось.

— Назвала-назвала.

— Не может быть, — Карина намотала прядь моих волос на палец.

— Назвалааааа.

— Но ты же ему не скажешь?

— Еще как скажу.

— Мама. Я сама… я назову. Когда смогу. Я обещаю.

Я улыбнулась и обняла ее, прижала к себе, потом отстранилась и обхватила лицо Карины ладонями.

— Я такая счастливая, милая. Такая счастливая, что мне даже больно.

— Я вижу. Ты так его любишь, — дочка прижалась лбом к моему лбу, — а я счастлива, потому что ты счастлива и наконец-то улыбаешься, мама. Ты столько смеялась, как никогда за всю нашу жизнь.

— Ты же хочешь, чтобы мы с ним жили вместе? С ним и с Дашей? Скажи честно.

— Конечно, хочу. Он мне нравится. Ты же знаешь. Очень нравится. А Дашка. Она конечно странная, но с ней интересно. Разберемся, мам. Все хорошо будет. Ты сегодня не об этом должна думать.

— Обязательно, все хорошо будет. Я точно знаю.

На глаза навернулись слезы.

— Так. Вот даже не думай разводить сырость — тушь потечет.

— Подуй мне на глаза.

В этот момент в дверь позвонили. Карина нахмурилась и бросила взгляд на часы.

— Это он. Не выдержал, приехал раньше, — я вскрикнула и бросилась к двери.

— Мам. Не открывай.

— Это почему?

— Ну, я выкуп за тебя стребую.

— Вот ты…

В дверь позвонили еще раз.

— Мы идем. Сейчас.

Я пойму, что ты больше не придешь, раньше, чем это случится. Я почувствую. Любящее сердце никогда не обманывает… 

(с) Просторы интернета

— Макс, тебя прям не узнать. В ЗАГС собрался, что ли? — наблюдая за братом, котрому пришлось сменить свои вечные джинсы и кожаную куртку на элегантный костюм, я еле сдержал смешок. До начала свадебной церимонии оставалась пара часов, а мы должны были забрать Лену и Карину.

— Граф, да я чувствую себя гребаным клоуном. Как ты ходишь в этом чистоплюйском шмотье каждый день? Не тошнит? — сел на переднее сиденье и с силой захлопнул дверь.

— Привыкай, брат. Нас ждут великие дела. Будем серьезными дядями, которые решают вопросы в просторных кабинетах…

— Ой, слышишь ты, дядя. Не порть настроение, давай лучше выпьем вискаря, а? У меня есть охеренный Чивас. Я вообще жадный и хрен бы ты дождался от меня такого угощения, но так уж и быть — не каждый день брат женится…

— Макс, если ты думаешь, что я дам тебе сейчас нажраться, то ты меня плохо знаешь. Весь беспредел потом. Кстати, кольца у тебя?

— Какие кольца? Мне никто ничего не говорил.

Увидев мое слегка побледневшее лицо, Макс ухмыльнулся — пришел его черед издеваться.

— Да успокойся, братец. У меня, конечно. Вот что за люди — сами себе на шею поводок натягивают. Может, передумаешь?

— Я тебе сейчас точно налью — тебя по-другому не заткнуть, да?

— Ну ладно-ладно, остынь. Волнение на тебя плохо влияет, братишка. Отбивает чувство юмора под чистую.

Смотрю на этого засранца, который сейчас вовсю пытался меня задеть, но понимаю: я рад, что он рядом. Знаю, что и он чувствует то же самое, несмотря на напускное недовольство и ворчание. Потому что так и должно быть в настоящей семье. Все говорят о том, как важно уметь разделить горе. Но потребность разделить радость еще больше. Проблем у нас всегда хватало, впереди — еще более сложные времена. Наша последняя вылазка дала понять, что врагов у нас больше, чем мы могли предположить. А учитывая то, что Макс "вернулся в семью", все его прежние договоренности с Лешим стали неакутальными и последний вряд ли спустит это на тормозах. Только в душе вместо бесопокойства скаждым днем крепло ощущение уверенности. Когда ты чувствуешь, что не один. И хотя мы не расли вместе, а жизнь сложилась так, что мы, по всем законам логики, должны были ненавидеть друг друга, нам удалось вовремя увидеть то, что важнее — то, что нас объединяет. Мы с Максом не обсуждали больше то, что произошло. Один раз напились вместе до потери пульса, вывалили друг другу на голову все претензии и пошли дальше. Как-то само собой сложилось все.