А, где-то через два часа, меня разбудила мама и сказала, что нашу скромную обитель посетил второй заместитель министра культуры СССР и какой-то товарищ из Госконцерт.

– Вроде бы Минаев его фамилия. Я их в большую комнату проводила.

Быстро привёл себя в порядок и причёсанный, умытый и бодрый, всего через три минуты предстал пред светлы очи новых посетителей лечебного заведения.

При моём появлении Мячиков с Минаевым встали с кресел и поздоровались. Мама ушла на кухню, аккуратно прикрыв за собой дверь в комнату, где, вероятно, была бабушка.

«Умница она у меня. Поняла, что я вырос и предоставляет возможность самому решать свою судьбу, – хмыкнул послушный сын своим мыслям и тут же добавил: – Но, разумеется, отстранилась она не полностью. Можно быть уверенным на сто процентов, что как только эти товарищи уедут, мама обязательно потребует полный отчёт о нашем разговоре, – ещё мгновение подумал и поправил сам себя: – Впрочем, детали разговора она и так будет, скорее всего, хорошо знать. Наверняка же, будет подслушивать. Ведь мама у меня не дурочка, чтобы пускать всё на самотёк и полностью вверять будущее, малоадекватного и любимого, сыночка в его собственные руки».

Улыбнулся своему последнему, крайне странному, пассажу и, протянув руку для рукопожатия, выжидательно посмотрел на очередных незваных гостей.

– Здравствуй, Саша! – ответил рукопожатием замминистра и сразу перешёл к делу. – Ты извини, что мы так спонтанно, да ещё и в праздник. Но дело не терпит отлагательств. Как ты, наверное, уже понял, нам с тобой необходимо срочно переговорить по одному серьёзному вопросу. Но это чуть позже, а сейчас позови маму. То, что я сейчас скажу необходимо услышать и ей.

– А Вы уверены? – крайне удивился я такому заходу.

– Абсолютно уверены! – подтвердил Минаев.

– А бабушку звать?

– Бабушку? – чуть замялся Мячиков и переглянулся с напарником. Тот неопределённо пожал плечами и замминистра кивнул сам себе. – Да, пожалуй, зови. Пусть тоже услышит. Это даже лучше будет.

Позвал своих родных женщин в зал. Они безропотно подошли, вероятно ожидая, что им сейчас станут выговаривать за меня. Мы втроём выстроились посреди комнаты, напротив гостей, в шеренгу и приготовились держать вероятный удар. Но наносить его пока никто не торопился. Гости тоже встали напротив нас. Замминистра осмотрел наш строй строгим взглядом, покосился на Минаева, кашлянул, надел очки и торжественно произнёс:

– Уважаемые члены нашего общества – семейство Васиных…

От такого неожиданного спича один из Васиных – не буду отрицать, именно, я, немного прифигел, впрочем, как и мама с бабушкой, которых ещё больше встревожило такое официальное начало. Но мы выстояли и не стали падать в обморок. Собрались и стойко приготовились принять свою судьбу, каковой бы она ни была.

– Разрешите, во-первых, от нашего Министерства культуры СССР, поздравить вас с наступившим Новым годом. Пожелать вам счастья, успехов в труде и здоровья!

– И вам всего хорошего, уважаемый, – негромко произнесла бабушка.

Товарищ Мячиков на её слова не отреагировал, а продолжил мистифицировать дальше.