– Спасибо вам, товарищ майор. Буду об этом мечтать. Меня уже много за что представляли. Спасибо, вот «Красная Звезда» и медаль имеются. Так что не хлопочите. Что положено – получил.

– Сашка, не паясничай! – оборвал его Сергей Назарович Глущенко. – Да и бой еще пережить надо. Может, не за что награждать будет.

Наверное, командир первой батареи хотел произнести слова «некого», но не стал нагонять тоску, а спросил:

– Комбат Болотов с кем пойдет?

– С Чистяковым, – резко ответил майор.

Повисло короткое молчание. Офицеры ждали уточнения. Антон Болотов, не говоря о возрасте, был старше по званию и должности Чистякова. Значит, по Уставу ему положено командовать и танками, и самоходками.

Только что из этого получится? Все знали, комбат принимает решения туго. В острой ситуации начнет тормозить, и операция может провалиться. Неловкое молчание прервал сам Болотов:

– А чего нам с Александром делить? Он молодой, шустрый, а я, в случае нужды, что-то подсказать смогу.

Фомин никак не отреагировал, молча соглашаясь с тем, что командовать будет Чистяков. После короткого обсуждения некоторых мелочей был дан приказ приступить к выполнению поставленной задачи.

Неприятные неожиданности случаются чаще, чем их ждут. Когда делали трехкилометровый крюк через лес, пришлось перебираться через скользкий от прошедших дождей овраг. Танки и самоходки миновали его благополучно, зато, по закону подлости, перевернулся «студебеккер» с боеприпасами.

Все замерли, когда, ломая борт и разрывая брезент, посыпались ящики с тяжелыми шестидюймовыми снарядами для «зверобоев» и трехдюймовыми для танков Т-34. Если рванут, достанется ближним машинам, будет утеряна внезапность маневра.

Интендант, сидевший рядом с шофером, отбежал шагов на двадцать и замер, глядя, как разваливаются ящики, катятся толстые, как поросята, снарядные головки к гаубицам самоходных установок. Остроносый танковый снаряд подскочил и воткнулся в жижу на дне оврага. Интендант ахнул и закрыл лицо ладонями.

– Помогите шоферу, – негромко приказал Чистяков.

Водитель, напуганный не меньше интенданта, отделался ссадинами и ушибами. Снаряды загружали на самоходки и танки, «студебеккер» поставили на колеса и вытащили на буксире из опасного места.

Немецкие наблюдатели заметили движение в лесу. Послали несколько мин, которые взорвались в стороне. Теперь медлить было нельзя. Машины выходили на огневой рубеж, откуда хорошо просматривались дальнобойные орудия. Формально командовал комбат Болотов, но распределил цели и дал команду открыть огонь старший лейтенант Чистяков. Одновременно открыла огонь батарея Глущенко и вторая танковая рота.

Что происходило там, неизвестно, но первыми же выстрелами самоходки Чистякова накрыли одно из тяжелых орудий. Расчет другой 150-миллиметровки развернул ствол и послал ответный снаряд. Фугас поднял огромный столб земли, кувыркаясь, взлетел тополь, разламываясь в воздухе на куски.

Два тяжелых орудия были развернуты в сторону дороги. Угол горизонтального поворота составлял шестьдесят градусов, и вести огонь по самоходкам и танкам они пока не могли. Самоходки Глущенко и танковая рота стреляли, не высовываясь из-за лесистого бугра. Для дальнобойных орудий они были тоже недосягаемы.