Следующий день отметился большой стычкой на первом посту. Ранним утром до города докатилась орудийная канонада со стороны Айгуня. На противоположном берегу напротив Благовещенска в траншеях замелькали маньчжуры и китайцы. Затрещали первые выстрелы. Они-то и разбудили меня. Посмотрев на часы, определил, что после ночного обхода позиций поспал четыре часа. Маловато, но сойдёт. Поднялся на бруствер и приник к биноклю.

«Судя по всему, десанта от Сахаляна не будет. Какие-либо плавсредства у противоположного берега не наблюдаются», – подумал я и посмотрел вниз по течению. Ничего не увидел, но канонада в той стороне усилилась.

Около восьми часов за мной прибыл посыльный от губернатора. Прибыв в резиденцию, на совещании узнал, что в городе вновь паника. Кто-то распустил слухи, что маньчжурские войска и ихэтуани обходят город по Зее и скоро можно ожидать удара с тыла со стороны Астрахановки и Чигирей, а также китайцы переправились выше станицы Верхнеблаговещенской и идут на город.

– Господа, с учетом сложившейся обстановки я принял решение ввести в городе и Амурской области военное положение, – поднявшийся из-за стола Грибский обвел участников совещания тяжёлым взглядом.

В этот момент в дверь кабинета постучали, а потом заглянул адъютант губернатора и произнёс:

– Ваше превосходительство, прошу прощения, но прибыл посыльный от полковника Гинейко.

– Зовите.

– Ваше превосходительство, господа, сегодня ночью отряд китайских солдат, ориентировочно в количестве около двух тысяч человек, тайно переправился через Амур ниже первого поста и скрытно занял позиции в трёхстах саженях от восточной стены поста, – молодой подпоручик в обгоревшем и грязном мундире, пошатываясь, стоял у двери и сиплым голосом вёл доклад. – Когда на рассвете отряд дружинников в количестве ста человек и обоз с провиантом и боеприпасами двинулись по дороге в сторону второго поста, китайцы из засады открыли огонь. Ополченцы не выдержали такого удара и начали разбегаться кто-куда. Обоз повернул обратно и направился в сторону города. Оставшиеся на посту солдаты и дружинники, несмотря на то что еще спали, смогли организовать отпор только из-за того, что казачья сотня, которая должна была сопровождать обоз, под командованием полковника Гинейко нанесла удар во фланг китайцам.

Поручик закашлялся. Подполковник Орфенов налил из графина воды, а подпоручик, хромая, сделал три шага к столу и, взяв стакан из рук коменданта, залпом выпил его.

– Прошу прощения, ваше превосходительство, жара и пыль.

– Если требуется, попейте ещё, господин поручик, и продолжайте.

Воспользовавшись разрешением, подпоручик выпил, уже не сильно торопясь, второй стакан и продолжил:

– Маньчжуры, несмотря на то что их сильно потрепали казаки, при поддержке пяти легких дульнозарядных пушек начали атаку поста. Первыми не выдержали дружинники и побежали вслед за обозом. Солдаты продолжали стойко отстреливаться, пока не был ранен ротный командир поручик Басов. Я смог лишь организовать отход роты, – подпоручик повинно опустил голову и уставился на носки своих пыльных сапог.