Тэнзи шлепнулась на кровать. На одну минуточку. Всего на одну долгую, прелестную минуточку. Она закроет глаза всего на секунду. Ноги так устали, и будет чудесно… чудесно…
Глава 8
– АААААА!
Едва глаза ее распахнулись, руки метнулись к голове. В ней стреляли пушки. Похоже, вчерашние шампанское и миндальный ликер превратились в кипящий свинцовый шар и поселились где-то за глазом.
БУМ. БУМ. БУМ. БУМ.
Она лежала, стараясь не шевелиться. Ни одна скульптура в Вестминстерском аббатстве не могла быть более неподвижной. Эта жуткая боль ее завораживала, и еще она немножко ею гордилась. Чувствовала себя такой искушенной. И ее тошнило.
Тэнзи осторожно взглянула на себя. Все еще полностью одета. Только туфель не хватает. А где туфли?
Но еще только рассветает…
Любопытство оказалось сильнее тошноты.
Она выскользнула из кровати и очень, очень осторожно, словно вместо головы у нее была готовая взорваться граната, понесла себя к окну, ступая на упавший на пол луч света, как на натянутый канат. Осторожно раздвинула шторы.
Аааа!
Кошмарный карающий свет!
Хотя солнце едва показалось над горизонтом, как половинка персика, поднимающаяся из воды.
Она отпрянула в тень и схватилась за голову.
Но инстинкт снова толкнул ее вперед, и она робко приоткрыла глаза.
И получила награду за эту мучительную боль. Незнакомец снова стоял на балконе!
Солнце только что добралось туда, и он стоял наполовину в тени, наполовину позолоченный. Языческий бог.
На один благословенный миг боль утихла.
Все ее чувства подчинились одной цели – увидеть его; так во время скачек кидаются к ограде болельщики. Тэнзи вдохнула и ощутила его. Снова. Как будто каждой клеточкой стремилась внимать его красоте.
Но даже несмотря на ее плачевное состояние что-то в нем…
Что-то в его внешности… что-то в том, как у нее внезапно захватило дух…
Не может ли это быть тот самый невозможный, самовлюбленный Эверси?
Он снова прогнулся, вскинув загорелые, божественно мускулистые руки, как приземляющийся акробат, и взревел – но на этот раз рык его быстро перешел в некий звук, подозрительно напоминающий похмельный стон.
А затем он почесал грудь и нырнул обратно в комнату.
Тэнзи хихикнула.
– Ой-ой-ой-ой-ой-ой! – И немедленно была наказана возвращением в голову батальона солдат в подкованных сапогах.
Она споткнулась и ухватилась за шнур сонетки, как за спасательный канат.
В эту минуту она бы с радостью обменяла всю свою кровь на чашку кофе.
– У вас есть какие-нибудь книги про Ричарда Третьего? Того горбуна, который «корону за коня»?
Казалось чудом, что она в состоянии передвигаться, но после второй чашки очень сладкого кофе и двух с половиной пышных лепешек Тэнзи и точно так же подкрепившая свои силы Женевьева отправились на прогулку, руководствуясь теорией, что свежий воздух и энергичное движение пойдут им на пользу. Кроме того, предполагалось, что Тэнзи, естественно, хочет получше рассмотреть Пеннироял-Грин.
Свежий воздух и вправду пошел обеим на пользу. В нем ощущался слабый аромат моря и зелени, и это Тэнзи понравилось. Она почти ничего об этом не помнила, хоть и жила здесь в детстве, но пейзажи Суссекса, насколько она могла судить, были неброские. Скромные. Пологие холмы, невысокие деревья, не похожие на надменные, отвесные и неровные горы и буйные леса Америки. Овцы рассыпались по холмам, облака рассыпались по голубым небесам, как пушистые белые отражения друг друга.