— Никакой это не ребенок.

Стоя на лужайке, Стефан Рюдель стягивал комбинезон. Под бумажным коконом он был одет в свитер «Лакост», джинсы и топсайдеры с белыми подошвами — словно вот-вот вернется на свою яхту или зайдет выпить в кондитерскую «Сенекье» в Сен-Тропе.

— Что? — переспросил Пассан. — Что ты сказал?

— Это труп обезьяны, — продолжал тот, запихивая комбинезон в ранец. — Семейства капуцинов или уистити, что-то в этом роде.

Пассан потер лоб. Из кухни доносились щелчки вспышек, там толпились эксперты из криминалистического отдела. В его собственной кухне.

— Вообще-то, я в курсе, как выглядят обезьяны.

— Просто эту освежевали.

Пассан всматривался в лицо Рюделя, словно перед ним был какой-то редкий манускрипт, способный поведать невообразимую тайну.

— Будешь делать вскрытие?

— Обезьяны не по моей части.

— Вызови ветеринара. Придумай что-нибудь.

— Отправь ее в Институт судебной медицины, — проворчал тот. — Посмотрим, что можно сделать.

С ранцем в руке он растворился в ночи, даже не попрощавшись. Наоко тоже исчезла — наверняка пошла посмотреть, как дети. Пассан еще потоптался, потом попробовал сосредоточиться. Значит, это обезьяна. В каком-то смысле отличная зацепка. Они будут разрабатывать этот след, они…

Подняв глаза, он увидел на другой стороне улицы соседей, прильнувших к окнам. Да чтоб тебя! Все, чего он так хотел избежать, происходило по самому худшему сценарию. Явная, четко обозначенная угроза, чрезвычайная ситуация — все причины удариться в панику. Это уже не капризы чокнутого полицейского, а стандартная процедура «обеспечения безопасности пострадавшего». Одно хорошо: теперь он без труда добьется постоянного наблюдения за домом.

Отметил он и другое: настоящий это зародыш или ободранная обезьяна, намек на беременность очевиден. Все равно что подпись: Акушер.

Вернувшись в дом, он наткнулся на Заккари: она, по-прежнему в белом комбинезоне и помятом капюшоне, обувалась под закрытой галереей.

— У тебя что-нибудь есть?

— Рано судить. Но на первый взгляд ничего особенного: ни взлома, ни отпечатков, ни черта. Мои парни еще ищут.

Он и не ждал чуда. Человека, способного проникнуть в дом полицейского, когда тот лично сторожит ворота, любителем никак не назовешь.

— Прочешешь мне кухню и все остальные комнаты, — начальственным тоном велел Пассан.

Координатор пожала плечами.

— Что? — крикнул он.

— Да ничего. Мечтать не вредно, — ответила она и с хромированными чемоданчиками в руках направилась к воротам.

Пассан обернулся. Наоко, с обычным решительным видом, снова стояла на крыльце.

В детстве он без конца читал и перечитывал сборник «Пятнадцать фантастических историй». Среди них была «Венера Илльская» Проспера Мериме — рассказ о древней статуе, выкопанной из земли, с черным телом и белыми глазами, сеявшей ужас вокруг себя. Это воспоминание всегда питало его уверенность в том, что женщина — это неотвратимая природная сила с огромными белыми глазами и суровым взглядом. И в каком-то смысле он обрел негатив той Венеры — белую статую с черными глазами.

— Не замерзла?

Наоко покачала головой. Он приблизился и остановился в паре метров от галереи.