— Это парень, который привез меня сюда, — тихо сказал он. — Скажи ему, пусть едет обратно. — И добавил чуть громче: — Скажи, пусть поторапливается!

Ответа дожидаться не стал и бросился догонять врага, скрывшегося среди густых сосен.

— Аюми-сан!

Его крик угас, как свеча под дождем. Он пригляделся: наверх вела узенькая тропинка, скорее даже намек на тропинку. Ни дорожки из камней, ни утоптанной земли — просто канавка серой жидкой грязи, едва заметная на фоне красного латерита. Пассан ступил на тропку, и ноги моментально провалились по щиколотку. Одежда, насквозь пропитавшаяся водой, весила тонны. Он должен найти эту женщину. И убить…

Он карабкался вверх, перешагивал через мелкие болотца, без конца оскальзываясь и оступаясь.

— Аюми-сан!

Чем выше он поднимался, тем сильнее лил дождь. На расстоянии пары метров он уже ничего не видел. Только он собрался крикнуть еще раз, как ноги вывели его на просеку. Над кронами деревьев показалось небо. Прогрохотал гром — его раскат длился и длился. Внизу текла река, вода ее бурлила, словно в русло плеснули кипятку. На поверхности ходили плотные, казавшиеся живыми буруны. Посередине на сотню-другую метров тянулся островок, похожий на обломок кораблекрушения.

Пассан вдруг понял: Аюми ждет его именно там.

Он спустился по склону и шагнул в теплую воду. Если бы понадобилось, пустился бы вплавь, но речушка была мелкой, и он перешел ее вброд. Добравшись до противоположного берега, сунул кайкен за пояс, ухватился за жесткую и густую траву и выкарабкался на сушу. Он находился на узкой тропинке, вившейся в густых зарослях тростника. Фыркнув, как собака, Пассан выпрямился.

И увидел Аюми: она стояла впереди, метрах в пяти от него. В руке у нее был поднятый для удара меч, изогнутым лезвием повторявший контур ее лица. Она замерла в той же позиции, какую принимали актеры бесчисленных японских боевиков, виденных Пассаном. Он не смог сдержать улыбки. Неужели ему суждено умереть, изображая пародию на мастера боевых искусств?

Он вспомнил о кайкене за поясом. Кинжал против метрового меча? Смешно. И он бросился в кусты. Пробирался сквозь заросли, обдирая лицо о ветки и колючки. Так он пробежал не один десяток метров, ни разу не обернувшись. Слышал он лишь шум дождя и свист меча, рассекавшего воздух у него за спиной. Смертоносный клинок был совсем рядом — вздыхал и жалобно стонал, звал к себе.

Но вот кустарник кончился. Пассан выдрался из него, тут же поскользнулся и упал. Рефлекс заставил его обернуться. Аюми приближалась с мечом наперевес, нацеленным ему в сердце. Он покатился по мокрой земле и секундой позже снова оказался в реке.

Вскочил и побрел, удаляясь от берега. Течение было сильным, но он шел, преодолевая его, пока вода не поднялась выше плеч. Он задержал дыхание и погрузился в воду с головой. Главное — оторваться от Аюми. Конечно, она могла следом за ним нырнуть в реку, но он почему-то не верил, что она это сделает.

Когда легкие готовы были разорваться от нехватки кислорода, он рискнул высунуть голову наружу, но не слишком удачно — меч просвистел возле самых ушей. Он опять нырнул, решив сменить тактику и повернуть назад, к берегу, чтобы спрятаться за камышами. Аюми преследовала его, размахивая мечом. Удары она наносила вслепую, но пока ее жертвами становились лишь тростники да водяные лилии. Пассан замер, надеясь, что его не видно в густых прибрежных зарослях. Вода доходила ему до подбородка.