По логике вещей, ему следовало упаковать чемодан в студии в Пюто, но он предпочел вернуться в родное гнездо. Впрочем, паспорт у него хранился здесь, как и старая обувная коробка, куда он складывал записные книжки и ежегодники, в которых отмечал мало-мальски значимые события своей жизни.

Отобрав те, что его интересовали, он сунул их в карман куртки. Побросал в спортивную сумку кое-что из одежды и туалетные принадлежности. Брал только самое необходимое, понимая, что будет не до красоты. Насквозь промокший, он чувствовал себя неповоротливым и неуклюжим. Вокруг пахло сыростью — влажным асфальтом и непросохшим бельем. Тюремные запахи. Запахи грязной сыщицкой работы. Но они ему нравились.

Поднявшись из подвала, Пассан поразился гулкости дома. Барабанили по кровле капли дождя, эхо звуков разносилось по комнатам, заигрывая с пустотой. По стенам зловещими призраками метались тени. Еще никогда привычное жилье не казалось ему столь торжественно-скорбным, напоминающим святилище. Можно подумать, он очутился не дома, а в мавзолее Ленина.

Он уже подошел к дверям, когда его осенила новая идея. Поставив на пол сумку, он бегом промчался по лестнице на второй этаж. Проскользнул в спальню Наоко и выдвинул ящик ночного столика.

Кайкена на месте не было.

Фифи гнал машину по выделенной полосе, врубив сирену на полную мощность. Самолет Пассана вылетал в 20:00. Ему удалось в последний момент купить билет на рейс авиакомпании «Олл Ниппон эйрлайнз». Пополнить запас лекарств он решил в аптеке аэропорта. Затем ему предстоит двенадцать часов полета — времени более чем достаточно, чтобы зализать раны и обдумать имеющуюся информацию. Или хотя бы внимательно изучить все свои гипотезы.

Перед терминалом номер один в аэропорту Руасси — Шарль-де-Голль его встретила плотная дождевая завеса грязно-серого цвета, сквозь которую торопливо прорывались пассажиры под выворачиваемыми ветром зонтами. Багажные тележки, проезжая по лужам, взметали фонтаны.

Пассан отстегнул кобуру и отдал Фифи пистолет. Панк, в свою очередь, вручил ему стопку распечаток с интернет-сайтов:

— Материалы, которые ты просил найти.

Оливье свернул бумаги в рулон и убрал в карман куртки. Но помощник приготовил ему еще один подарок — плотно набитый пакет из крафтовой бумаги:

— Из личных запасов доктора Фифи.

— Ты что, хочешь, чтобы меня замели на таможне?

— Да брось. Если тебя с такой рожей вообще пустят в самолет…

Пассан улыбнулся и сжал ему плечо.

— Не пропадай там, — внезапно посерьезнев, попросил панк.

— Обещаю.

— Может, нам последить за ее мобильником?

— А смысл? Она им больше не воспользуется. У нее теперь японский мобильник.

Он знал, что Наоко скорее согласится лишиться обеих рук, чем станет в Токио звонить с французского телефона. Практичность, продиктованная инстинктом выживания.

Он открыл дверцу машины.

— Слушай, ты уверен, что все делаешь правильно? — обеспокоенно спросил Фифи.

— Сам же вспоминал песню Клерка. А в ней есть такие слова: «Только я знаю, когда ей холодно…»

Пассан достал с заднего сиденья сумку, выбрался из машины и ушел, не обернувшись.