— Она решила смыться с моими детьми, это тебе ясно?

Пассан бросил трубку, не слушая ответа, и строевым шагом вышел из палаты, наступив на растрепанный букет.

— Майор!

Пассан обернулся. В конце коридора стояла вчерашняя врачиха из отделения срочной помощи, та самая, с вытянутым лицом, похожая на призрак. Он резко развернулся и двинулся к ней. На лице его играло дружелюбие быка перед красной тряпкой.

Женщина скрестила на груди руки и спокойно ждала его, чуть покачиваясь на каблуках.

— Это вы выпустили мою жену? — прорычал он.

— Спокойно, спокойно. Я еще вчера вам сказала: ее состояние не внушает тревоги. Мы провели обследование, она здесь переночевала, и у нас не было никаких оснований задерживать ее на более длительное время. К тому же она сама просила ее выписать. Она очень торопилась и…

— Вы что, совсем дура или притворяетесь? — заорал он, срывая с шеи галстук. — На нее было совершено вооруженное нападение!

Женщина и бровью не повела. Наверняка накопила богатый опыт в укрощении разбушевавшихся родственников. По сравнению с ежедневной борьбой со смертью — сущая ерунда. Выходка Пассана не произвела на нее ровным счетом никакого впечатления.

— Мы не обязаны следить за безопасностью пациентов. Мы их лечим, а остальное нас не касается. Можете грубить мне сколько угодно, это ничего не изменит.

— Идиотка безмозглая! — отозвался Пассан, давая понять, что усвоил урок.

Развернулся и пошел прочь, сдерживаясь, чтобы не отдубасить врачиху. Текли бесценные секунды. Надо срочно мчаться в Руасси, проверить каждый рейс до Токио: «Японские авиалинии», «Он Ниппон эйруэйз», «Эр Франс»… Плюс транзитные рейсы: «Кэтей пэсифик», «Чайна эйрлайнз»… Все азиатские компании. Надо вытащить Наоко из самолета, если понадобится, выволочь за волосы и забрать мальчишек…

— Майор!

Пассан проглотил ругательство и обернулся. На сей раз она сама подошла к нему. Бледная кожа, глаза навыкате, казавшиеся странно живыми на этом лице снулой рыбы… Она выглядела абсолютно спокойной.

— Я хотела кое о чем с вами поговорить.

— Мне некогда!

— Вчера, когда мы беседовали, кое-что в ваших словах меня заинтересовало, — продолжала она, не обращая внимания на его нервозность.

— Что? Что такого я мог сказать?

— Вы упомянули своих детей.

Это его удивило. При чем здесь Синдзи и Хироки? Он вдруг почувствовал, что в больничном коридоре нестерпимо жарко.

— Ну и что?

— Они родились от вашего первого брака?

— Нет, а что? К чему эти вопросы?

— Они у вас приемные?

— Почему вас это интересует? Объяснитесь, черт побери!

В поведении врачихи в первый раз проскользнула неуверенность. Она стояла, опустив голову, и изучала пол у себя под ногами.

— Вы сказали или слишком много, или слишком мало. — Пассан шагнул к ней, сжав кулаки, но женщина даже не шевельнулась. — Говорите, — сквозь зубы прошипел он.

— Слушайте. Карту вашей жены заполняла я. Анализы крови, ультразвук, рентген… Если я в чем-то и уверена, так это в том, что эта женщина никогда не рожала.

— Что?

— Она не способна к деторождению. — Врачиха развела руками, показывая, что она тут ни при чем. — У нее врожденная деформация внутренних органов. Синдром Майера-Рокитанского-Кюстера-Хаузера…