– Ну и?

– Меня пригласили вести новостные программы на федеральном канале! Сказали, что им нужен ведущий с интеллигентным лицом, красивым голосом, меня попробовали вчера, а сегодня утвердили, можешь себе представить? Я так удивился, говорю, что я вроде бы староват для них, а они говорят, что им именно такой нужен… харизматичный и внушающий доверие, мол, у них не молодежный канал, короче, с октября выхожу в эфир… У тебя теперь будет муж с медийным лицом… Марго, ты не рада?

– Что ты, конечно, рада, но не тому, что ты станешь медийной мордой, а тому, что ты так рад. А с радио уйдешь?

– До середины сентября еще поработаю, а потом придется уйти.

– Значит, начиная с октября с тобой уже нельзя будет просто сходить в ресторан или в театр, все будут на тебя пялиться?

– До октября еще много времени, а пока… Давай завтра вечером сходим куда-нибудь, пока я не засветился на экране.

– Давай, – улыбнулась Марго. Ей вдруг стало страшно. Казалось, что-то должно случиться, что-то плохое…

– А где Нуцико, я ее почти не вижу, – сообразил вдруг Даниил Аркадьич. – Неужто все время пасет Бешбармака?

А ведь верно, подумала Марго.

– Я в душ, есть пока не хочу! – сообщил Даниил Аркадьич.

– Хорошо, – кивнула Марго и пошла к Нуцико. Постучалась.

– Войдите!

– Нуца, ты что, затворницей стала? Даже не куришь на лавочке…

– Маргоша, детка, мне необходимо с тобой поговорить.

У Марго упало сердце.

– Что-то случилось? Ты заболела?

– Нет. Знаешь, пойдем-ка в беседку.

– Нуца, не пугай меня.

– Да нет, пугаться нечего.

Они пошли в беседку, сели, Нуцико закурила.

– Марго, есть две темы…

– Плохая и хорошая? Начни с хорошей.

– Да я не знаю, хорошая она или нет… В твое отсутствие ко мне приезжал Юрий Валентинович.

– Кто? – не поверила своим ушам Марго. Она как-то сумела забыть о господине Вольнике.

– Ураган, помнишь его?

– Да, но зачем он к тебе-то приезжал?

– Хотел, чтобы я передала тебе его слова…

– Какие слова?

– Позволь, я расскажу по порядку?

– Ну давай.

– Я как раз вернулась с прогулки, а тут мотоцикл подъезжает. Смотрю, Ураган…

– Ураган на мотоцикле? – улыбнулась Марго.

– Он соскакивает со своего железного коня и говорит: – уважаемая Нуцико, я приехал к вам, надо поговорить.

– О чем нам с вами говорить, уважаемый Юрий?

– О вашей племяннице. Я ее люблю.

– А мне-то вы зачем это сообщаете? Скажите ей.

– Так она ж сбежала. Я ей сообщил, что буду тридцатого, а она двадцать девятого удрала.

– Молодой человек, никуда Марго не удирала. Она уехала отдыхать вместе с мужем, поездка была запланирована, и к тому же Марго не из тех, кто удирает от кого бы то ни было.

– Ну да, вы все думаете, что она невесть какая крутая, сильная, а она… Я когда ее увидал, сразу просек, что она… Я даже стишок один вспомнил, не знаю уж чей… «Нежнее, чем польская панна, и, значит, нежнее всего».

– Это стихи Бальмонта, молодой человек. Был такой поэт Константин Бальмонт.

– Да? Запомню. Так вот, уважаемая Нуцико, прошу вас, передайте вашей племяннице, что на меня ее крутезь впечатления не производит и я ее все равно добьюсь. Я практически всегда всего добиваюсь. Вот так, уважаемая Нуца.