Прошло полгода с рождения Илюшки. Пацан рос крикливым. Я из ничего не понимающего в воспитании младенцев отца вырос до вполне себе сносного. Порой не выдерживают нервы и хочется биться головой о стенку, но толку нет.

Я проверял.

Дети учат нас колоссальной выдержке. Ничего подобного не требует столько сил и нервов, как воспитание маленького беспомощного младенца, который одним своим криком способен лишить тебя самообладания и уверенности в собственных силах.

Но и никто не способен подарить такое запредельное счастье.

А предложение я сделал сразу, как мы вернулись из роддома.

Но время идет, а ничего не меняется.

— Нин, прошло полгода, — напоминаю, входя с ребенком на руках в кухню.

Родная, любимая женщина в длинной серой футболке и шерстяных носках стоит возле плиты, помешивая что-то в кастрюльке. Готовит Нина отменно, даже не ожидал. Вернее, даже не думал. В моем первом браке готовила нанятая прислуга. Диана, конечно же, не считала себя хранительницей очага, не видела в этом нужды.

— Уже нет смысла жениться, — делая вид, что ее мало волнует предмет разговора, из раза в раз заявляет Нина.

Вот и сейчас стоит на своем.

Внутри всё клокочет и булькает от нарастающего. Да за что мне это?

За то, что чуть крышей не поехал, стараясь вовремя развязаться с браком, пожертвовал половиной бизнеса и всё с нуля начал? Нет, я не желаю. Чтобы освободиться от бывшей жены, я бы всё отдал, но хотелось чуточку благодарности.

— Мы не сможем всю жизнь без регистрации брака! — очередная попытка донести свои доводы.

— Почему нет? Мы живем в свободной стране. Кому какое дело? — передергивает плечами. — Ребенка записали на твою фамилию, у него не будет никаких проблем. А я, может, не хочу быть Бирюковой.

— Когда-то ты хотела. Не нравилось, что рожаешь вне брака.

— Оказалось, не так страшен черт, как его малюют. Разве мы плохо живем? Тебя что-то не устраивает?

— Конечно. Лучшая защита — это нападение.

— Я не нападаю, — вздыхает Нина, — просто мы всё обсудили. Брак нам не нужен.

— Это ты так считаешь. А я думаю, ты по-прежнему обижена, что у меня не вышло организовать развод к твоим родам.

— Мирон, я не буду с тобой ругаться, — поворачивается ко мне и складывает руки на груди. — Этот разговор закрыт. Бумаги ничего не значат. Хочешь, я буду носить кольцо?

— Ты должна быть моя по закону. Я не отступлюсь. Это не обсуждается, — злюсь, гнев набирает обороты. Я думал, она играется со мной, мстит чисто по-женски, дразнит, чтобы уговаривал всеми возможными способами, но вдруг Нина действительно не хочет замуж?! Вдруг она считает, что мы не навсегда? Я что, случайный попутчик в ее жизни? Приходящий муж? Свободные отношения и все дела?! Одна поедет по делам и выкинет в тот же сугроб, где нашла?

— Илюха, представляешь, — смотрю на сына с сурово поджатыми губами, — твоя мама никак не хочет выходить замуж за папу и становиться твоей настоящей мамой.

— Бу! — заявляет сынок, четко выражая свою позицию. Удобнее укладывая его на руках, смотрю, как на круглощеком личике сменяется гамма эмоций.

Он чутко реагирует на любые перепады настроения родителей.