– Почему, – удивился Тыльнер.
– На виду не хочу быть. Страшноватенькая житуха настала. А помочь могу.
– Как ты из Домкома своего поможешь? – Николаев выпил рюмку, отрезал кусок колбасы.
– Ах и закуска у тебя, Михал Михайлович, знатная, – обратился он к хозяину.
– На том стоим, – гордо ответил Шарапов.
– Так как же ты нам помочь собираешься, Орест Петрович, – наклонился к Андрианову Николаев.
– А просто очень, Ваня. Когда лихие люди архив сыскной громили, я кое-что дома укрыл. Там посмотрю. Расскажу твоим сыщикам, где архивы госпитальные нынче. В Питер письмо напишу коллегам нашим, пусть в архиве Военного министерства список команды Горомыслова найдут. А вы пока ищите. Давайте выпьем.
Выпили, закусили.
– Вы, Орест Петрович, нам полный расклад поисков нарисовали.
– Главное, список команды капитана Горомыслова. Выясним, что лежал в госпитале в Москве – выйдем в масть.
– Дай Бог.
– Ну что же, – Тыльнер встал, – спасибо, Михаил Михайлович, за рассказ интересный, за стол необыкновенный. Пора нам.
Встал и Николаев.
– А Вы посидите еще с нами, Олег Алексеевич, Вам же не надо мазуриков ловить. Выпьем, поболтаем, а за самоварчиком Орест Петрович расскажет Вам, что накопал по поводу драгоценностей княжны Ольги.
– Ого, – удивился Тыльнер, – ЧК и Угрозыск ничего не знают, где сокровища эти, а журналист Леонидов и делопроизводитель Домкома Андрианов ищут.
– Не делопроизводитель, – гордо сказал Андрианов и достал удостоверение, – а рабкор «Рабочей газеты».
– Ну обставили Вы нас со всех сторон, – всплеснул руками Николаев. – Надеюсь на одно: найдете – поделитесь.
– Всенепременно.
Сыщики ушли.
А Леонидов, хозяин и Андрианов плотнее разместились за столом.
Андрианов достал из потертого портфеля бумаги и потрепанную карту Москвы с какими-то непонятными знаками.
Протянул Леонидову.
– Смотрите, Олег Алексеевич.
Наводчица
Извозчик на дутиках подъехал к ресторану «Мавритания».
Из лакированной коляски выпрыгнул Бартеньев и протянул руку прелестной молоденькой девушке.
Для такого кавалера, такой коляски и, главное, такого ресторана она была слишком скромно одета.
Швейцар приложив руку к козырьку, открыл дверь.
– Милости просим.
Гардеробщик взял скромное пальто девушки словно самый дорогой мех.
Навстречу солидному гостю вышел хозяин.
– Прости, Вадим, еще краской пахнет, ремонт только закончили. Здесь же отряд революционных матросов стоял, так разокрали и поломали все. Слава Богу, я светильники в семнадцатом домой увез. Я тебе в фонтанном накрыл.
Они сидели в кабинете, стены которого были обиты синим с серебром бархатом.
Полукруглый диван занимал половину кабинета, в углу был маленький изящный фонтан.
Они сели за стол.
Подлетел официант, налил Бартеньеву водки, дамы золотистое вино.
И исчез так же тихо.
– Твое здоровье, Иринушка, – Бартеньев опрокинул рюмку.
Ирина чуть пригубила вино.
– Знаешь, милая, я здесь подумал и подыскал тебе симпатичных домик в Филях на Почтово-Голубиной улице.
– Батюшки, – засмеялась Ирина, – название какое милое.
– А домик еще краше. И не будет никаких соседей по квартире, пяти керосинок на кухне, очереди в туалет. Я дам адрес человека, ты поедешь к нему и договоришься. Деньги-то остались, не все на шубки ушли.