Сержант Ковин проснулся мгновенно, как уже привык за десяток декад, которые он провёл к этому времени в армии. Бывший Малыш Гнус к приходу лейтенанта Песта уже привёл себя в порядок и, встретив своего командира, доложил об отсутствии за ночь происшествий.
— Чувствую, что сегодня наше топтание на месте закончится, — зевнул Пест, — Со вторым десятком разобрался, что они там не поделили между собой?
— Да всё нормально, — махнул рукой сержант, — Там опять близняшки Проглота цепляли. Дувал всех троих палкой отходил. Теперь потише будут.
Ковин был заместителем у Песта, бывшего легионера наёмников Болза, командовавшего теперь полусотней солдат во второй баталии. Иногда, вне строя, они позволяли себе обходиться без лишних формальностей, но старались подчинённым этого не демонстрировать.
— Командуй подъём, — приказал лейтенант.
Вторая баталия расположилась на опушке большой рощи в нескольких сотнях шагов от стен небольшого городка, с ходу взятого штурмом ещё три дня назад. В самом городке остались на квартирах только четыре полусотни третьей баталии, а остальные солдаты герцога расположились вокруг него.
Услышав команду «подъём», полусотня мгновенно вскочила, и, за пару сотен ударов сердца, была уже одета и вооружена.
— Выходи строиться! — скомандовал Ковин проснувшимся бойцам.
Общего утреннего построения баталии сегодня, как и все эти дни после штурма, не было. Дождавшись, когда солдаты полусотни встанут в пять ровных шеренг, он доложил лейтенанту.
— Дувал, сегодня твой десяток дежурит, — обратился лейтенант к сержанту, командовавшего вторым десятком, после того, как полусотня дружным рёвом своих глоток его поприветствовала, — И завтра твои дежурят, и послезавтра, и вообще, все дни, пока мы тут торчим. Понятно почему, или есть вопросы? Но могу обрадовать только, что вряд ли мы тут долго ещё будем отъедаться.
Другие полусотни баталии, в это время, не менее быстро и бодро, чем и их пятая, приводили себя в порядок после ночного отдыха и готовились к завтраку.
Было у войны, в глазах солдат баталий, и огромное преимущество — закончились изматывающие, непрерывные тренировки под палками сержантов.
Командир бригады полковник Ашер, ещё за декаду до похода, когда устроил общий сбор сержантов всех баталий, наморщив лоб, словно, вспоминая чьи-то наставления, говорил им: запомните, солдат баталий должен бояться палки сержанта больше меча неприятеля.
И эти его слова не были пустым звуком. Впрочем, зря тут никого не били. Но и снисхождения тоже не делали. Видимо, хорошо понимали, каких людей набрали в баталию, и не испытывали к ним особой жалости.
Бывший уголовник Малыш Гнус, как ни странно, в таких армейских порядках прижился. Ему, вдруг, стало проще. Говорят идти — идёшь, говорят стоять — стоишь. Думать не надо, всё за тебя уже продумали. Когда придёт время — покормят, уложат спать. Одет, обут и, даже, при деньгах. Правда, в баталиях платили почти в три раза меньше, чем в пехоте. Но, по-слухам, которые не опровергали и командиры, после похода денежное довольствие в баталиях уровняют с пехотным, а, может даже, и с егерским.