Но вернемся к Сократу. Судьба дала ему игровое поле: время и место его рождения, политическую систему и ситуацию в Афинах в V веке до нашей эры и так далее. Он стремился жить правильно, исполнил свой воинский долг во время Пелопоннесской войны и учил своих сограждан философии. Когда Мелет при пособничестве Анита и Ликона обвинил его в «безбожии» (то есть в отрицании официальных богов, признанных государством), Сократ предстал перед своими согражданами и аргументированно объяснил свою позицию, хотя всем было ясно, что обвинения были следствием политических интриг и личной мести его недругов.

Когда суд приговорил Сократа к смерти, друзья начали склонять его к побегу из тюрьмы, предлагая подкупить тюремных стражей (как видите, даже в те времена это было обычным делом). Но Сократ отказался: ведь он чувствовал себя в долгу перед городом, где родился и прожил всю жизнь. В сочинении Платона «Критон» Сократ говорит горюющим друзьям, что его моральный долг — соблюдать законы, даже когда они оказались несправедливыми, поскольку нельзя манипулировать подобными вещами в угоду себе. Философ был готов выпить яд и покинуть друзей, учеников, жену и детей, но сохранить свою честь. Это и было для него главным, остальное относилось к разряду «безразличного» — не потому, что Сократ был равнодушен к своим близким или даже к собственной жизни, но в более глубоком смысле: он не был готов поступиться своей добродетелью ради спасения своей жизни или ради того, чтобы избавить родных людей от страданий. Как говорил Эпиктет: «Откуда я знаю[43], что выпадет? А заботливо и искусно пользоваться выпавшим — это уже мое дело… Ты, стало быть, получив предмет, занимайся им».

Приведу современную аналогию — историю американского разоблачителя Эдварда Сноудена. Как известно, Сноуден был подрядчиком Агентства национальной безопасности США. В 2013 году он опубликовал несколько секретных документов, подтверждающих факт незаконной слежки американских спецслужб за информационными коммуникациями между гражданами многих государств по всему миру. Это вызвало волну дискуссии о шатком балансе между наблюдением в целях соблюдения безопасности и сохранением демократических ценностей в открытом обществе. Естественно, поступок Сноудена вызвал противоречивую реакцию, как в свое время это было с Сократом: одни считали его героем, другие — предателем, тогда как в действительности он может быть тем и другим одновременно. И независимо от того, был ли поступок Сноудена правилен с точки зрения морали или нет (как и вопрос о том, были ли правильными учение и политические действия Сократа), мы можем рассуждать, насколько этичным было решение Сноудена искать убежища за границей (на момент написания этой книги, в России), вместо того чтобы мужественно встретить обвинения в нарушении Закона о шпионаже от 1917 года, выдвинутые против него правительством США. Честно говоря, я не знаю ответа. Сократ осмелился остаться, а Сноуден решил бежать. Но, даже если вы считаете, что Сноуден должен был дать арестовать себя и смело взглянуть в лицо последствиям своих действий, вы наверняка согласитесь с тем, что мало кто способен подняться до моральных высот Сократа. Именно поэтому стоики и многие люди на протяжении истории человечества избирали его своим образцом для подражания.