От такого приема внутри все закипело. Морок опять попер наружу, игнорируя мои попытки успокоиться.

— Да пошел ты! — взвился я. — Куда считаю нужным, туда и иду, никто мне не указ!

— Хватит, ребята, хватит, — между нами вклинился Элмер. — Разойдитесь. Но вообще–то, Рокот, Вальтер прав. Ты не имеешь права рисковать собой. Да что у тебя с глазами–то?

За словесной баталией я даже не заметил, что Маруся вышла на балкон. Сквозь ячейки рыбацкой сети было видно, как она стоит, опираясь локтями о перила.

— Темнею потихоньку, — я дернул плечом, освобождаясь от лапищи старосты, и пошел за девушкой.

За спиной послышалось бурчание Командора и реплика Элмера:

— Ладно, пойдем, ему сейчас и без нас достанется.

Лимонный аромат раскрывшегося цветка стильвены обволакивал. Снизу доносились восклицания толпы гномов, над которой продолжал наворачивать круги холценгольф. Я встал рядом с Марусей и тихо произнес:

— Вернулся через пару дней, как и обещал.

— Угу, — кивнула она, не оборачиваясь.

— Записку же оставил…

— Да, конечно, — Маруся повернулась и посмотрела куда–то сквозь меня пустым взглядом.

Я почувствовал, что мной снова начинает овладевать злость, но все–таки смог взять себя в руки и на выдохе спросил:

— Вот скажи, как называется мужик, который для решения своих проблем зовет женщину?

В ее взгляде явно что–то поменялось, но она промолчала.

— Хорошо, слушай, — вздохнул я и начал рассказывать о своем приключении.

О том, что я оказался мороком, естественно, решил умолчать, незачем пугать девчонку. По ходу повествования Маруся потихоньку оттаивала, а когда речь зашла о Лексе, в ее глазах появились теплые искорки.

— Именно поэтому и не мог взять с собой ни тебя, ни кого–то из друзей, — закончил я, — ведь приближалось полнолуние. Зато теперь с оборотнем покончено, и тебе ничего не угрожает

— А я и не боялась, — усмехнулась она и с легкой улыбкой добавила: — Понятно, что тебя не переделать. Ладно, пойдем, отметим ваше с Лешкой счастливое избавление. Говорят, в местных тавернах подают очень неплохое вино.

В трактире «У кривого Плима», расположенного прямо под лестницей, посетителей почти не было. Чтобы войти в низенькие круглые двери, пришлось пригибаться. Помещение было небольшим, но довольно уютным, и чем–то напоминало домик хоббита.

Обслуживал нас сам хозяин: худощавый пожилой гном с седыми лохмами и черной пиратской повязкой на правом глазу. Он поставил на стол большую бронзовую тарелку с фруктами и, держа крючковатыми пальцами глиняный кувшин, разлил по кубкам прозрачный голубоватый напиток.

Я сделал глоток, подержал его во рту, чтобы лучше почувствовать вкус. Он показался мне пряным, с нотками груши, лесных ягод и горной лаванды. Глотнул еще раз, немного согрел напиток, к букету ароматов добавились вкусы земли, опавшей листвы и каких–то грибов. Необычно. Никогда такого не пробовал.

— А сейчас, значит, ты собрался к Бабе–Яге? — спросила Маруся, оторвав меня от дегустации.

— Ага, — кивнул я, машинально оценивая послевкусие.

— Там точно не опасно?

— Нет, — я покачал головой, — мне просто нужно поговорить с ней.