— Ей полезно! — Видимо, домовой был еще обижен и не мог простить Лизавету.

На что Марья укоризненно покачала головой.

— Ну ты же не такой злюка? Можно не сочувствовать, но злорадствовать не стоит. А то опять можете поменяться местами.

Домовой устыдился и уткнулся в свою чашку.

Чтобы как-то разрядить обстановку, Марья поинтересовалась, не гулял ли Пантелеймон сегодня с Василием.

Пантелеймон повеселел и сдал пушистика с потрохами:

— А он Нюшу обхаживает. Водит со всеми знакомиться. К вам же тоже водил? — спросил он у природниц.

— Да приходил, конечно, охламон, — фыркнула Манефа. — Он ведь понимает, что гостей накормят, напоят, вот и водит даму по гостям как в трактир. — Кикимора тихонько засмеялась. — Даже на качелях ее качал. Сообразил ведь залезть наверх и там лапами за веревку тянуть, с земли-то не достать. Жоних!

Марья засмеялась и пригласила дам на испытание голема, вечером, в некромантском общежитии. Все-таки природницы тоже внесли вклад в эту разработку.

Завхоз, оскалив хищно острые зубы, наклонился к ее уху и прошептал:

— Я там у этих изобретателей тебе за идею хороший процент выбил, в банк будет поступать, как продажи пойдут.

И тут диссонансом громко хлестнула по ушам зычная команда:

— Встать! Обед окончен. В колонну по два стройся!

— Можно, конечно, сделать из женщины солдата, но вот хорошая жена потом из такого солдата получится ли?

Нет ничего приятнее и торжественнее для изобретателя, чем представить публике свое творение. Особенно если оно вымучено ночным недосыпом, множеством ошибок, недоделок и неудачных попыток. Сравнить миг этого торжества, наверное, можно только с женскими родами.

Женщина мучительно вынашивает и производит на свет это мелкое пищащее существо, и любой, кто посмеет после этого ей заявить, что это ни фига не подвиг и дите так себе, как все обычные дети, очень рискует! Ну, по крайней мере в первые недели после родов точно!

Мужчина-изобретатель мало чем отличается в этом плане, разве что его страдания больше в умственно-моральном аспекте. Но гордость и радость рождения своего детища у них почти такие же.

Поэтому, когда о'Валинтер и К° пришли испытывать своего голема в некрообщежитие, они даже не удивились количеству народа, явившегося наблюдать это зрелище. Это было как бы само собой разумеющееся событие: ведь слухи о гениальном изобретении с первым в мире совмещением двух разных магий в неживом объекте — и, заметьте, действующем! — не могли не распространиться!

Мария Спиридоновна с удивлением разглядывала огромный шар серого цвета, похожий на клубок мохеровых ниток. Вроде голема хотели сделать небольшим, и к тому же эта штука на голема мало походила.

Впрочем, изобретатели не зря гордились своим творением. Всё гениальное оказалось просто до безобразия. Серый клубок был просто «гнездом», вместилищем для мелких големов. Клубок поместили в углу общей гостиной, и стало видно небольшое отверстие, а рядом с ним маленький, с мячик для пинг-понга, черный кружок. О'Валинтер поднес к нему идентификатор, попутно объясняя принцип управления.