– Вам следовало быть подозрительным, – сказал враждебный полицейский. – Вам платили нелепо высокие комиссионные.

– Дилерам часто выплачивают дополнительные деньги за продажу спекулятивных акций. И мы все думали, что сделка будет быстрой операцией купли-продажи, в которой клиенты будут держать акции только месяц. Это то, что говорил нам Ронни.

Дружественный полицейский улыбнулся.

– Но вы ведь не верили Ронни полностью, правильно? Вы знали, что в сделке кое-что странное, но было уже слишком поздно выйти из нее, разве не так?

– Ронни дилинговый менеджер. Он проверил компанию, и я продавал акции, следуя его инструкциям. В этом моя работа. Я продавец, а не следователь.

– У вас были с Ронни внеслужебные отношения? – спросил злой полицейский. – Вы были с ним друзьями?

– Конечно, нет, – ответил Джон.

После ухода Джон почувствовал, Управление махинаций полностью запуталось в этом деле. Он не внес ясности и был доволен, что согласился на интервью. Почувствовал себя в безопасности. Никто не докажет, что дилеры заранее знали, что сделка «Скэйлстоун» жульническая.

По этой причине Джон был убежден, что Барни, наседавший, чтобы снова назначить несостоявшуюся встречу, не имеет ничего, что можно было бы ему инкриминировать. Джон обратился в местное отделение уголовной полиции и сообщил, что Барни шантажирует его.

Днем в квартиру Джона по поводу его жалобы прибыл сержант Гай Хендерсон – чисто выбритый крупный мужчина лет 55. Присев на диван в гостиной Джона без приглашения, он вынул записную книжку и спросил, как он впервые познакомился с Барни Каллаганом.

Джон сделал полное заявление: Барни представился дилерам сначала финансовым консультантом, а затем сборщиком долгов, работающим на клиентов "Уайт инвестментс".

– Если бы Барни получил от вас деньги, клиенты "Уайт инвестментс" не увидели бы из них ни пенни, – рассмеялся сержант Хендерсон.

На следующий день сержант Хендерсон пришел с магнитофоном и подсоединил его к телефону Джона.

– Мы собираемся устроить небольшую западню для м-ра Каллагана. Позвоните ему и скажите, что хотите назначить встречу и на сей раз все будет по-настоящему, вы произведете одноразовую расплату наличными, если это положит конец делу.

– Какую сумму следует мне предложить?

– Поторгуйтесь. Сколько бы он ни запросил, предлагайте меньше. В конечном счете, сойдитесь на самой низкой сумме, на которой сможете. И скажите, что позвоните ему еще раз, чтобы сообщить место рандеву.

Джон позвонил. Беседа записывалась на пленку и прослушивалась сержантом Хендерсоном. Барни ужасно возбудился.

– Значит, вы наконец пришли в чувство, – сказал он.

– Сколько вы хотите? – спросил Джон.

– Двадцать пять штук. Это отнюдь не все деньги, что вы сделали в "Уайт инвестментс".

– Это слишком много. Я заплачу вам десять тысяч фунтов.

– Пятнадцать тысяч – не пенни меньше, – сказал Барни.

– Двенадцать тысяч. Или мы прекращаем переговоры, – отрезал Джон.

– По рукам. Я должен получить их наличными.

– Я принесу их, – сказал Джон. – А вы должны отдать мне ваше досье. Это должно решить проблему.

– Хорошо, и не пытайтесь связываться со мной снова, – сказал Барни. – Я на некоторое время уеду за рубеж.