Он сел в машину и поехал к противоположному углу. Верхнему левому. Сотня ярдов. Там воткнул второй файер. И поехал вдоль двухмильной полосы. Удовольствие маленькое. Лобового стекла не было, и ветер резал лицо. Машина ехала медленно. И теряла скорость. Вот-вот встанет. Стрелка указателя температуры ползла к красному сектору. Нехорошо.
Девять минут с небольшим. Две мили он должен был покрыть за две минуты, но искалеченному автомобилю понадобилось больше четырех. Третий файер Ричер воткнул в юго-западном углу. Нижнем левом, если смотреть из «боинга». Он снова сел в машину и поехал к другому краю. Двигатель терял мощность. Из-под капота пошел дым. Проехать сто ярдов. Всего только. Последний угол. Машина проехала пятьдесят ярдов и встала посередине южного конца полосы. Ричер вылез и остаток пути пробежал. Он воткнул четвертый файер и отступил назад. Малиновые огни в углах взлетно-посадочной полосы были единственными источниками света на темной равнине. Из кабины «боинга» будет ясно видно расположение и форма места посадки.
Две минуты с небольшим. Он управился. Только находился он за две мили от того места, где ему надо находиться, а ночь была холодна для прогулки. Но он был уверен, что идти ему не придется. Он не сомневался, что его подвезут. Он быстро вернулся к машине, прислонился к ледяному борту и ждал, глядя в ночное небо.
Через минуту над горизонтом показались огоньки. Яркие электрические точки, они словно висели там, мерцая и постепенно увеличиваясь. Посадочные огни самолета, милях в десяти.
Потом он увидел огоньки ниже горизонта. Желтее, слабее, разлившиеся по земле, неустойчивые, прыгающие, — и увеличивались они гораздо медленнее. Фары двух автомобилей — один позади другого, милях в пяти или дальше.
«Боинг» прибыл первым. Поначалу маленький и беззвучный, он рос, потом загудел, и вот уже он совсем близко — длинные крылья, марево реактивных струй, оглушительный вой турбин, режущие мрак лучи прожекторов. Нос самолета был поднят, шасси выпущены. Ричер невольно пригнулся, и огромный самолет пронесся над самой его головой, чуть не сбив его умопомрачительным ревом и потоком взбаламученного воздуха. Он выпрямился и увидел, что самолет решительно коснулся земли.
Он повернулся в другую сторону. Машины ехали к нему. Они двигались медленно по узкому проселку — осторожно из-за извилин, льда и колдобин, но неуклонно. Первая машина представляла собой грузовик без кузова; на шасси позади кабины стояла большая катушка с гибкой трубой, за ней на квадратной стальной раме — насос и позади него еще одна катушка с трубой. Задняя машина везла большой белый бак и автоподъемник с люлькой на длинной сочлененной стреле, сложенной на время перевозки.
Первый грузовик был окрашен в красный и желтый цвета компании «Шелл ойл». На радиаторе надпись — «ИСУДЗУ».
Полицейское оповещение по штату: «Угнаны двумя служащими с коммерческого аэродрома к востоку от Рапид-Сити насос „Исудзу“ серии А и грузовик с противообледенительной жидкостью». Угнаны, вероятно, по приказу Платона, чтобы его 737-й мог заправиться из подземной цистерны и благополучно улететь.