– Не думаю. Они прекрасно знают, что все их разговоры немедленно доносятся американским спецслужбам, а от тех во все инстанции. Тут прямой расчет на то, что американцы, испугавшись нас, увидят в них своих союзников.

– И помилуют.

– Ну, это само собой.

Руденко встал, посмотрел на Филина, озорно подмигнул.

– Ну что ж, пойду потолкую с этим рейхсмаршалом по-нашему… По-крестьянски.

– Подсудимый Геринг, в 1941 году был разработан ряд директив и приказов о поведении войск на Востоке и об обращении с советским населением. В частности, имеется в виду директива, которая предоставляла немецким офицерам право без суда и следствия расстреливать любое лицо, подозреваемое в неприязненном отношении к немцам. Эта директива объявляла безнаказанность немецкого солдата за преступления, совершенные против местного населения.

– Этот документ не был непосредственно послан мне. Я своим войскам давал очень строгие указания в отношении поведения солдат.

– Я обращаю ваше внимание на дату этого документа. «Главная квартира фюрера, 13 мая 1941 года». Стало быть, больше чем за месяц до нападения Германии на Советский Союз? Уже тогда было разработано распоряжение о применении военной подсудности в районе «Барбаросса». И немецкому офицеру уже тогда было предоставлено право без суда и следствия расстреливать… Следующий документ, от 16 сентября 1941 года. Здесь указывается, что «за жизнь немецкого солдата, как правило, подлежат смертной казни пятьдесят – сто коммунистов. Способ казни должен увеличивать степень устрашающего воздействия». Об этом документе вы тоже не знали?

– Этот документ не нравился мне. Во время войны я слышал о нем, но…

– Пятьдесят – сто человек за одного немца?

– Сначала там стояло пять – десять человек, а потом фюрер сам изменил это число путем прибавления нуля.

– Щедро. Известно ли вам о директивах «Об обращении с советскими военнопленными»?

– Я должен сначала просмотреть их…

– Пожалуйста. Здесь говорится: «По совершающим побег военнопленным следует стрелять без предупредительного оклика».

– Я не знал об этом документе.

Голос Руденко стал еще жестче.

– Большинство этих преступных приказов и директив было издано еще до начала войны против Советского Союза, в порядке подготовки войны с Советским Союзом. Что доказывает: германское правительство и Верховное главнокомандование имели заранее обдуманный план уничтожения советского населения!

– Мы рассматривали борьбу с Советским Союзом как чрезвычайно жестокую борьбу, не существовало никаких международных конвенций по этому поводу…

– Подсудимый Геринг, вам известно об установке Гиммлера, которую он дал в 1941 году, на уничтожение 30 миллионов славян?

– Да, но это был не приказ, а всего лишь речь.

– Известен ли вам приказ Верховного главнокомандования о клеймении советских военнопленных?

– Как я вижу из документов, на этом совещании не присутствовало ни одного представителя от ВВС…

– Подсудимый, я интересуюсь простым фактом: известен ли вам этот приказ?

– Нет.

– Известно ли вам, что германское командование предписывало использовать советских военнопленных и гражданских лиц на работах по разминированию и переноске невзорвавшихся снарядов?