В общем, громилы всем своим видом дали понять, что они не просто какая-то там массовка, и сейчас начнут серьёзно надирать зады!

Парацельс устало закатил глаза. Стрелы, трескаясь и ломаясь, отскакивали от его тела, словно от железной стены. Едва нападавшие приблизились на расстояние удара, Парц резко взмахнул рукой, и яркая вспышка ослепила всех присутствующих.

В дорожную пыль упало оружие и пустая одежда. Сами разбойники таинственно исчезли, словно испарились. Остался только непередаваемый запах портянок, от которого у Геренда уже слезились глаза.

Впрочем нет! Из-под складок одежды одна за другой выбирались лягушки. Очень большие и воинственные лягушки. Увидев волшебника, они обложили его такой громкой квакающей руладой, что с деревьев только чудом не посыпались листья.

— Взгляните на это с другой стороны. Впервые вы начнёте приносить пользу человечеству, истребляя комаров, — приободрил их архимаг.

Лягушек перспектива приносить пользу, кажется, не очень обрадовала. Но Парацельс уже забыл о них, снова переключив внимание на Ворона.

Чернокнижник испустил дух. Мёртвая плоть ещё подёргивалась в агонии, а сверху уже парил призрак Ворона, соединенный с телом светящейся пуповиной. И взгляд, которым дух сверлил архимага, просто не поддавался описанию. Гнев, отчаяние, страх, ненависть — очень приблизительные человеческие эпитеты, способные лишь отдалённо описать бурю, бушующую в призрачных глазах.

Как любой серьёзный волшебник, Парацельс умел не только видеть души умерших, но и разговаривать с ними.

— Жаль, не вышло у нас хорошей битвы, — сказал архимаг с явным разочарованием.

— Ты! — выпалил призрак. — Ты!

— Я, — согласился Парацельс.

— Ты убил меня!

— Строго говоря, тебя убил арбалетный болт, — поправил Ворона Парацельс.

— Я бы легко отразил его! Ты отвлёк меня!

— Какая уже разница? — заметил алхимик. — Маг не имеет права отвлекаться.

В ответ Ворон разразился нецензурной бранью пополам с бессильными обрывками заклинаний. Речь его с каждой секундой становилась всё тише и бессвязнее, а сам призрак всё бледнее и прозрачнее — мир мёртвых потихоньку затягивал свежую душу.

— Парц, — Геренд коснулся плеча архимага. — Ты там с колдуном переговариваешь?

Бывший вампир, лишённый магии, не видел душу Ворона, но, разумеется, подозревал о её присутствии.

Дама с арбалетом, кажется, тоже о чём-то догадывалась. Во всяком случае она очень пристально глядела на тело Ворона и не торопилась опускать своё оружие. Охранявшие её рыцари топтались на месте, ожидая приказов.

— Он там, случаем, не грозится мстить посмертно? — спросил Геренд. — А то проснусь утром, а он под потолком кружит и зудит, какая я сволочь.

— Я его быстро спроважу, не переживай, — сказал Парацельс. — Уже скоро его затянет в мир мёртвых, и забудем о нём. Подозреваю, на той стороне уже выстраиваются в очередь, чтобы лично поприветствовать его. Как правило, подобные колдуны за жизнь наживают немало врагов. Далеко не все из них люди.

Ворон, тем временем, закончив вопить, дернулся в сторону леса. Светящаяся пуповина натянулась, но не порвалась, удерживая дух недалеко от тела.