— Я не хотела, чтобы Николай узнал, что вы мой сосед. И, ради Бога, не обижайтесь, но было бы лучше, если бы вы на некоторое время уехали.
— Благодарю за чай, — шагнув к двери, Граф остановился. — Вообще-то спасибо, — смущенно и с явной неохотой буркнул он, — иначе хрен его знает, чем все кончилось бы. Мне все эти разборки сейчас не по масти. Мусора с ходу лапти сплетут. Так что спасибо. — Открыв дверь, вышел.
— Как вас зовут? — спросила выглянувшая Галя.
Виталий, — он остановился.
меня Галя. И если вам что-нибудь понадобится, не стесняйтесь, чем смогу — помогу.
— Да я, собственно, просить-то не умею, — усмехнулся он, — просто чай кончился, а денег по нулям, — неожиданно для себя признался он, — а я все-таки восемь лет на чифире, привык. Это же как наркотик, — он взвесил на руке пачку. — Я отдам. Вот сейчас немного оклемаюсь и отдам.
— Виталий, — стараясь не задеть его, спокойно проговорила Галина, — вы в водопроводе что-нибудь понимаете? У меня в кухне вода течет. Не посмотрите?
— Да посмотреть-то можно, — засмеялся Виталии, — только я в этих железках не faiuy. Если уж чего явное. Подтянуть, может, чего, это да. А всякие там прокладки и остальные штучки-дрючки…
— Но вы хоть подтянуть можете, — со смехом перебила его Галя, — а я и этого не умею.
— Лады, — кивнул он, сейчас чифирну и приду.
— Трогай, — посмотрев на часы, сказал Николай. «Твое счастье, мразь, — мысленно обратился он к Графу, — что у меня встреча важная. Я тебя достану! — Пошевелил опухшими пальцами и выматерился. — А реакция у него ничего, и пушка при себе. Кто он, интересно? Может, из команды Редина? Тогда, если это так, хорошо, что не поломал его. Афанасьич в хороших отношениях с Рединым. Но какую победу Галка с ним отмечать собралась? И почему он чай просил? Впрочем, ладно. Узнаю, кто он, а там видно будет. — Достав сигарету, закурил. — А эта дура, — вспомнил он разговор с Галей, — строит из себя принцессу на горошине. Святоша. А может, она догадывается, ради чего я за ней увиваюсь?»
Хрипатый умоляюще проговорил:
— Ну хоть взглянуть на нее можно?
Извините, — развел руками седой человек в белом халате, — сейчас это невозможно. Она в палате интенсивной терапии, а туда мы никого не пускаем.
— Но это взять вы можете? — Хрипатый приподнял мускулистой рукой набитую фруктами сетку.
— Это конечно, — кивнул врач.
— А какого хрена эта кобыла, — мотнув головой на молодую ярко-рыжую женщину, зло прохрипел Георгий, — не берет? У нас, говорит, все есть!
— Он права, — улыбнулся врач, — у нас действительно все есть. Рудаковой постоянно привозят продукты от Ивана Степановича. Но ваши фрукты мы передадим. Не так ли, Елена Андреевна? — обратился он к рыжей. Обиженно надув ярко накрашенные губы, она взяла сетку и, упруго переступая стройными ногами, быстро направилась к лифту. Посмотрев ей вслед, Хрипатый по-своему отметил ее походку и обтянутые халатом ягодицы: «Жеребца бы ей. Чтоб продрал по самое некуда».
— Все, парни! — весело сказал вошедший в комнату Федор. — Кончилась наша ссылка! Завтра маман приезжает. Она шустро пахана обработает. Ох, и гульнем, — он подмигнул Игле. — С ходу в кабак завалимся. Отметим нашу удачную операцию.