Перекрикивая шум мотора и лязганье трансмиссии, Баир запел. На него ошалело посмотрел Семен, но тут же рот растянулся в довольной улыбке. Он стал качать головой в такт песне и вскоре сам начал подпевать. Бойцы-пехотинцы переглянулись и тоже подхватили до боли знакомую мелодию.

– Не-е, так это ж песня летчиков, – вмешался Семен. – Давай тогда уж «Нам разум дал броню и точные орудья»!

– А давай! – радостно кивнул Баир.

Игорь смотрит на них довольно и вскоре в танке грянуло:

– «Бронебойный флот сумеет дать отпор», – неожиданно вставил Семен и добавил картинно с одесским говорком: – Мы жеж танкисты, не летчики.

Баир радостно осклабился и громко повторил:

Петро залихватски, по-разбойничьи стал свистеть в такт.

Тем временем танк пересекает улицу и, разбрасывая в стороны клубы дыма, устремляется в небольшой проулок. Игорь резко взял правее и тридцать тонн советской бронированной стали повернули на… улицу. И практически сразу танк врезался в стоящую колонну еще одних немецких мотоциклистов. Немцы при виде грохочущего многобашенного монстра кинулись врассыпную, несколько замешкались, и стальные траки мгновенно превратили их в месиво. Заскрежетал вдавливаемый в асфальт металл. Ударили башенные пулеметы. Немцы валились, сраженные смертоносным свинцом, едва сделав несколько шагов.

Петро прильнул к башенному пулемету и нажал на курок. Очередь пробила бензобак одного из мотоциклов, рвануло пламя, вверх взмыли искореженный металл вперемешку с человеческой плотью.

– Так им, сукиным детям! – радостно заорал Петро и сильнее налег на плечевой приклад пулемета, отстрелянные гильзы звонким водопадом сыплются на днище танка.

Фугасный заряд скользнул в казенник танкового орудия, лязгнул затвор. Баир громко закричал:

– Внимание, выстрел!

Сапог старшины ударил по спусковому механизму. Грохот ударил в уши, танк содрогнулся, тут же заполнился едким пороховым дымом, глаза с непривычки у Петро заслезились, горло вновь перехватило кашлем. Еще дымящаяся гильза со звоном бухнулась на днище, Михалыч подхватил дымящийся металл и вышвырнул наружу через башенный люк. Гильза ударилась об МТО, шлепнулась на дорогу и со звоном покатилась по асфальту.

Снаряд угодил прямо в центр скопления немцев. Взрыв буквально разметал в стороны, будто игрушечные, мотоциклы и людей. Раздались нечеловеческие вопли. Вновь ударили танковые пулеметы, и через минуту крики затихли.

– Двигай, командир! – скомандовал Баир. Танк качнулся, из труб рванул выхлоп, и машина двинулась дальше.

Дальше начинался крутой поворот по улице Энгельса. Танк натужно заурчал, лейтенант с силой надавил на рычаги, понизив передачу, и машина пошла уверенней. Дома горят, стелется дым пожарища. Поравнялись со сквером имени Янки Купалы. Пулеметы не умолкали. Прорвались на центральную Советскую улицу. Оттуда танк взял сразу направо на небольшую улицу, изрытую воронками и битым кирпичом. Когда танк спустился вниз возле Окружного дома Красной Армии, Петро выкрикнул, чтоб поворачивали направо на улицу Пролетарскую. Она вся была забита техникой, машинами с оружием и боеприпасами, автоцистернами. Слева у реки громоздятся какие-то ящики, полевые кухни, в Свислочи купались солдаты. А за рекой в тени деревьев виднелась бронетехника. Танк встал и открыл огонь.