Он засыпал, засунув пальцы внутрь ее, а просыпаясь, слизывал мускус. Она отдавалась ему и во время менструаций, и когда бывала пьяна, и когда спала. Его аппетит и ее желание были бесконечны. Порой она являлась к нему в скромных платьях, и его это возбуждало, он словно занимался сексом с незнакомой женщиной.
Кэтрин витала в облаках. Она с трудом вспоминала, где находится.
Мужу она писала каждый день, придумала в подробностях свою жизнь. Она старалась, чтобы Ральф помнил о ее власти над ним, о ее способности вывести его из одиночества. Она обещала вернуть домой сына и вырастить прекрасный сад.
— Расскажи мне о нем, — попросил как-то после секса Антонио.
Его голова лежала у нее на груди. Темные волосы щекотали ее, приводили в состояние блаженства. Она закрыла глаза и постаралась вообразить себе лицо любовника. Ничего не увидела, хотя четко могла представить лица тех, кого едва знала.
— Мне интересно все. Расскажи еще раз.
— Он высокий. Плотный.
— Толстый?
— Нет, ничуть. Сильный.
Она осторожно подбирала слова. Ей хотелось доставить удовольствие — это была ее профессия. Хотелось рассказать Антонио то, что он жаждал услышать
— Судя по всему, у него много денег. Я даже уверена, что много. У него несколько направлений бизнеса. По большей части металл — для железных дорог, станков и прочего. Все в городе работают на него. Отсюда богатство. У него имеется свой железнодорожный вагон. Он гордится, что владеет автомобилем. И домом, но ты это знаешь. По большей части он молчит. Любит поэзию. Я читаю ему перед сном. Он очень печален. Часто грустит.
— Представь, как мы будем жить в этом доме. Какие вечера будем устраивать!
Тут Антонио фантазировал сам, без ее помощи. Такие же сборища, как и его жизнь сегодня, но только больше людей, больше денег, больше шампанского и всего, что приводит к наслаждению. Женщины будут прислуживать ему, приводить в порядок запачканную одежду. Отца похоронят рядом с сестрой. Тони будет плевать на его могилу.
Откуда возьмутся люди? Они станут приезжать на поезде из Чикаго, из Сент-Луиса. Бесконечная череда гостей, которые будут делать для него что угодно, потому что он, если ему вздумается, сделает для них все. Он будет бриться перед золоченым французским зеркалом. Займется сексом с кем-то другим, а Кэтрин будет на это смотреть. Спать в позолоченной кровати, которую его мать привезла из Италии. Они вместе будут принимать наркотики, доставленные из Чикаго, шататься по улицам, смеяться без причины, и никто не посмеет сделать им замечание. А деньгам не будет конца, как не будет конца райской жизни,
— В доме до сих пор хранятся твои игрушки, в шкафах висят платья твоей сестры. И твоей матери. Прекрасные наряды.
— Ты будешь их носить.
— Я примеряла. Они слишком малы. Пожалуй, Алисе подойдут. Правда, они давно вышли из моды, выглядят, как музейные экспонаты. В туалетном столике твоей матери лежит шкатулка с драгоценностями. Жемчуг, изумруды, рубины. Бриллиантовые бантики для волос. Часы с бриллиантами. Все, что она забыла захватить, когда уезжала. А может, не могла.