Женщина подошла к Труиту.

— Господи Иисусе, — запричитала она. — Что случилось? Что вы сделали?

Яркие колючие глаза осуждающе смотрели на Кэтрин, и та пояснила:

— Лошади понесли. Олень… Лошади испугались и сбросили его. Кажется, колесо ударило его по голове. Я не виновата. Это олень. Все случилось так быстро!

— В дом, Ларсен! — скомандовала женщина, — Мистер Труит тяжело ранен. Внесем его в дом.

Мужчина, мистер Ларсен, отвернулся от животного, и лошадь медленно опустилась на землю. Они втроем подхватили Ральфа. Тот оглядывался по сторонам и был вне себя от боли и потери крови. Им пришлось напрячь все силы, чтобы поднять его по ступеням и втащить в дом. Они уложили его на бархатный диван и подсунули под голову подушку.

— Он истечет кровью, — сказала женщина, по-видимому, миссис Ларсен.

— Ему обязательно нужен врач.

Миссис Ларсен посмотрела на Кэтрин.

— В такую погоду никто не поедет даже к Ральфу Труиту. До врача несколько миль — хоть в одну, хоть в другую сторону. Да и слишком поздний час. К тому же вряд ли его отыщешь. Пьянствует, скорее всего. Что с пьяного толку?

— Принесите, пожалуйста, мой чемодан, — попросила Кэтрин; она уже совершенно успокоилась — Из  повозки. Серый чемодан. Согрейте воду и дайте полотенца и йод, если он у вас есть.

Ларсены неуверенно замялись. Труит лежал на диване, закрыв глаза.

— Принеси ее чемодан, — наконец распорядилась миссис Ларсен — И возьми ружье. Для мерина.

Ее муж дернулся и покинул комнату. Миссис Ларсен захлопотала вокруг раненого. Труит неожиданно пришел в себя. Его глаза покраснели от боли. Кэтрин и Ральф уставились друг на друга.

— Вы не умрете, — заверила она.

— Надеюсь.

В комнату ворвался ветер: это слуга Ларсен вышел во двор. Кэтрин и Труит ждали. Она хотела взять его за руку, но не решилась.

Со двора послышался выстрел. Кэтрин подскочила к окну. Она отодвинула тяжелую бархатную занавеску и увидела на снегу огромную лошадь, под головой которой растеклась лужа крови.

Ларсен вернулся нескоро. В одной руке он держал чемодан, в другой — револьвер. Поставив чемодан к ногам Кэтрин, он с ненавистью взглянул на нее, словно все случившееся — ее вина, которую невозможно простить.

Она же расстегнула ржавые дешевые застежки, открыла чемодан, пошарила под черной одеждой и под простым бельем и нашла коробку с нитками и иголками. Повернувшись, она нечаянно наступила на подол своей юбки, раздался треск. «Господи, украшения!» —

подумала Кэтрин. Быстро нагнувшись, она ощупада подол. И правда потеряла. Черт возьми!

Миссис Ларсен, вернувшаяся с миской горячей воды и полотенцами, переброшенными на руки, взглянула на гостью и ее юбку.

— Ничего страшного, — заверила Кэтрин, выпрямляясь, — Порвалась. Посеяла кое-что, когда произошло это несчастье.

— Что ж. Теперь уже до весны.

— Неважно.

«Все пропало, — пронеслось в голове у Кэтрин, — Пропали мои драгоценности, теперь мне отсюда не выбраться». Она взглянула на Труита.

— Будет больно.

— Уже болит, — отозвался он, выдавив слабую улыбку.

— Есть что-нибудь выпить?

— Я не притрагиваюсь к спиртному.

— Тогда крепитесь. Можете сесть? Приподняться?